Вот этого я понять не мог. Даже если на секунду гипотетически предположить, что кролик, или курица вдруг проявили бы признаки разума, девяносто пять человек из ста отказались бы ее убивать.

Может, я идеалист, конечно, но… С другой стороны, когда все мясо вокруг разумное, не будешь же с ним беседы вести…

V

Коридор становился шире и светлее. На стенах стали появляться схематичные, наподобие древнеегипетских, ярко раскрашенные рисунки. Гулы в серых одеждах поклоняются князю. Гулы с огромными серпами в руках выстроились строем. Гулы приносят в жертву полуобглоданный скелет.

Гулы, гулы, гулы…

Чем дальше мы проезжали, тем более современными выглядели картинки. В смысле, более очеловеченными, что ли. Как будто история в картинках шла от древнего мира до девятнадцатого века. И каждый период писался соответствующими художниками. Через пятнадцать минут стены расступились и я зажмурился от… яркого солнца! В голубом небе висели легкие облака. В лицо подул легкий ветерок.

Покрутив головой, я осмотрелся.

Марго была права. Такие пещеры и на такой глубине непременно должны были разрушиться под исполинским весом пород.

Огромнее полости просто быть не могло. Десять или пятнадцать километров. Наверное, здесь была замешана магия.

Пещера Четвертой ступени формой напоминала любой из имевшихся у меня камней. Капля, положенная набок. Автомобиль въехал в нее примерно на середине высоты, с узкой стороны. Рельс огибал пещеру по огромной спирали. Как дорога в карьере, по которой день и ночь грохочут самосвалы.

Когда кабриолет обогнул половину, добравшись до «тупого» конца, расположение облаков на небе поменялось.

Очевидно, небо было сделано по принципу объемных открыток, когда-то продававшихся в Союзе. На него было нанесено особое покрытие, которое и придавало достоверность этой иллюзии.

Судя по всему, небесный купол отступал от свода пещеры на некотором расстоянии, и между ними имелись мощные лампы и прожектор, выполняющий роль Солнца.

В ста метрах под нами раскинулось море. Ну, или озеро, заполнившее нижний уровень пещеры. Посреди моря – центральный остров, точь-в-точь повторяющий форму пещеры, в окружении россыпи маленьких островков, сплошь усеянных зеленью.

Главный остров растительности не имел. Кусок пустыни, состоящий из песка, и размерами где-то три на два километра. Может, больше.

Среди этого песчаного безмолвия в случайном порядке располагался с десяток разнокалиберных шарообразных зданий, выкрашенных в разные оттенки голубого цвета, соединенных галереями. Самое большое – размером с театр. Самое маленькое – с коттедж. Ни окон, ни дверей я не разглядел.