Я отрицательно покачал головой, и скрипнув дверцей, выбрался наружу.

С девушкой на руках я выглядел довольно нелепо. Это не ЗАГС. Во-первых, значительно снизилась боеспособность, во-вторых, нести ее следовало на плече, чтобы в случае чего, успеть среагировать.

Но я все-таки нес ее на руках.

Жрец тихонько последовал за нами, не встретив возражений со стороны встречающего гула.

Тяжелые деревянные двери распахнулись, и мы вступили в коридор с высоким сводчатым потолком, по-кремлевски богато отделанный деревом. Причем прямо из деревянных панелей росли крохотные зеленые побеги, подстриженные примерно в сантиметре-двух.

Под ногами, поверх паркета лежала шикарная ковровая дорожка, на стенах вполне современные картины, и направленные вверх светильники.

Примечательно, что по ковру шел я один, а оба гула левее, по паркету. Встречающий впереди, а жрец чуть сзади.

Марго казалась совсем легкой. Она была в сознании и несмотря на тяжелое состояние, с интересом смотрела по сторонам.

Широкая лестница привела на второй этаж, в большой зал, богато отделанный золотой драпировкой и резной мебелью.

На стенах висели картины вперемешку с коллекционным холодным оружием, и головы зверей. Буйвол, барс, зебра…

В качестве потолка над головами висел огромный сплошной зеркальный лист с едва заметным голубоватым отливом.

В конце зала, за искусно сделанным широким полированным столом, на котором стоял огромный монитор, сидел гул, в котором я сразу узнал Хашшаса, и что-то писал, обмакивая допотопную ручку в чернильницу, закрепленную в богатом письменном наборе.

За его спиной потрескивал классический камин, похожий на тот, в котором давеча отдал душу барон Суббота, только гораздо больше размером. И побогаче.

Прямо-таки приемная императрицы.

Увидев нас, Хашшас не спеша отложил ручку и поднялся нам навстречу. Богатый, расшитый золотом тяжелый бархатный халат был распахнут на груди, открывая впалую синеватую грудь с торчащими ребрами.

Сунув руки в карманы, он терпеливо ждал, пока мы подойдем.

Не обращая на него особого внимания, я осторожно уложил Маргариту на стоявший тут же неподалеку обитый атласом диван на резных ножках.

Князь терпеливо ждал.

По его знаку оба гула исчезли.

Я повернулся к нему.