Вот сейчас кавалеры становятся на колено и синьориты, положив руку им в ладонь, обходят кругом своих партнеров, покачивая юбками и постукивая каблучками. Селена ожидала, что ее пальцы ощутят лишь легкую прохладу, коснувшись руки Мигеля и застыла пораженная, позабыв о танце – его рука ответила ей горячим, настоящим пожатием.

– Мигель? – запаниковала Селена, испугавшись, что под маской скрывается кто-то чужой, кто-то, кому стала известна ее тайна, и кто наслаждался обманом, дурача ее израненное любовью сердце.

– Это я, моя Нинья, – Мигель мягко нажал, побуждая девушку закончить круг, поднялся на ноги и притянул к себе. – Ты хотела, чтобы я смог прийти к тебе по-настоящему. Я пришел.

Это был он, никаких сомнений! Голос, фигура, непослушная челка, его гитара! Она хотела спросить как это возможно, что сумел сделать Мигель, чтобы воплотиться, и останется ли эта способность с ним навсегда? Потянулась к его губам, мечтая о настоящем поцелуе. Лицо юноши расплылось туманом, холодная дымка окутала на мгновение Селену, звуки и свет – все отдалилось, смолкло, погружая ее в короткий леденящий миг, когда показалось, что тонкое покрывало, отделяющее Селену от мира, может стать непреодолимой нерушимой преградой, стоит лишь задержаться на этой границе бытия чуть дольше.

Свет и краски, звуки музыки снова обрушились на девушку, выдернули из пограничья, вернули в мир живых. Мимо проносились раскрасневшиеся танцоры, звенели гитары и пели трубы, сверкали улыбки и взлетали яркие юбки. Весь город веселился – последний день родео, большой праздник!

Только Селена стояла среди этого веселья не чувствуя слез, бегущих по щекам – Мигеля здесь больше не было. Он ушел от нее туда, откуда не возвращаются. Поманил возможностью счастья и исчез.

– Ну уж нет! – Селена Вега, гордая дочь своего отца, вытерла слезы и решительно вздернула подбородок. – Я сказала, что вытащу тебя, любимый. И я не отступлю, так и знай!

В небо над Сан-Висенто с грохотом взлетали фейерверки, рассыпались разноцветными искрами, шипели и извивались золотыми змеями. С одинаковым восторгом и дети, и взрослые встречали каждый новый залп, кричали, хлопали в ладоши, свистели. Лихорадочный оттенок веселья горчил на губах, тень завтрашнего дня бледнела в ярких вспышках огней.

Так проказники-школяры, позабыв о запретах строгого учителя, о брошенных в углу книжках и трудных заданиях, сбегают с уроков, торопятся насладиться внезапной свободой, добытой самостоятельно и противозаконно, что удваивает ее ценность.

Последняя праздничная ночь кружила головы, велела веселиться, не думать о наступающих буднях, о долгах и страхах, о том, что случилось с лечебницей. Заботы подождут. Сегодня – только танцы, песни, яркие огни над головой и надежда, последнее прибежище тех, кто стоит на грани отчаяния.