Старейшина Имир потрепыхался несколько минут и испустил дух. Никто так и не решился приблизиться к товарищу или хоть как-то помочь.

Касар разочарованно отвернулся. Им, любому из них, хватило б маленького заклинания, чтобы спасти того старика, но эти трусливые блудные псы, что думают лишь о себе… Как строить мир, когда твои руки и ноги поддерживают те, кто в любой момент уйдет, стоит появиться малейшей опасности. Такой разрозненности в своем народе герцог не видел еще никогда.

Вампиры всегда держались вместе, помогали друг другу и не бросали собрата в беде.

Но мира, который он знал, Вальдернеских, которых он знал, больше не существовало.

И осознавать то, что его клан боле не тот, что прежде было куда горше, чем он представлял. Не осталось причин ни для жалости, ни для сочувствия.

Глава 53, про тех, кто дружелюбно проливает кровь

Герцог окинул залу полуприкрытыми глазами. Как же печально видеть, что его клан изменился до неузнаваемости. Касар заботился о своем народе, о каждом из них, как о родных детях, он дал кров и защиту, дал вампирам силу.

Но Вальдернеские превратились в это… кучку жалких жадных властолюбцев.

В подобных существах он не мог узреть родство, таких герцог не мог считать вампирами. И за их смерть его не будут терзать ни вина, ни сожаление.

Говорят, Кровавый герцог никогда не делал различий для тех, кого убивает, но Касар всегда помнил, чью кровь проливал.

И человечность в нем давно иссякла, она была отравлена чужими предательствами, пролита горькими слезами, иссушена жестокостью судьбы. Осталось совсем немного — только для самых близких, грубая, неловкая, непонятная. А Касар уже и не помнил нормальной жизни, без войны и крови.

Он сражался за мир, за свободу словно безумец, и сейчас видит перед собой тех, кого раньше уничтожал, но теперь они часть его клана, часть его семьи. И это разъедало жгучим неудержимым пламенем.

В чем смысл его жизни, какой толк от всех стараний, если Вальдернеские пали так низко, что и стыдно взглянуть?

Касар рвано выдохнул. Если бы он знал, чем всё обернётся, то никогда б не стал насильно призывать в этот мир Кифена, дожил спокойно свои года, увидел внуков и не знал, никогда бы не узнал, во что превратиться его народ.

— Можете ли вы как-то доказать нам, что вы герцог Касар? — промолвил Доллир, пристально глядя на герцога, — Не вмените нам эту просьбу в дерзость. Вы с графом Кифеном похожи, словно единоутробные братья, оттого сомнения и терзают нас.

Герцог перевел взгляд на главу совета старейшин и пожалел, что когда-то отказался от идеи поставить пару своих статуй в родовом гнезде. Тогда б ни у кого не возникло сомнений.