– Эй, я не виноват, что им все время везет!

Сейди мило улыбнулась, повернувшись ко мне.

– Как видишь, у нас тут девочки против мальчиков. Играем на очки Меньшикова.

Она ткнула в лежащие посреди стола белые солнечные очки, которые Сет вручил ей в Санкт-Петербурге.

– То есть мир стоит на краю гибели, – сказал я, – а вы режетесь в азартную игру, ставка в которой – солнечные очки?

– Вообще-то мы делаем кучу всего полезного одновременно, – отозвался Уолт. – Мы разговаривали, наверно, часов шесть подряд, но не могли же мы принимать окончательные решения, пока ты не проснешься, верно?

– К тому же, – вставила Сейди, – Бес утверждает, что играть в сенет без ставок категорически нельзя. Это может потрясти самые основы миропорядка.

– Так и есть, – сказал карлик. – Уолт, давай пошевеливайся. Сейчас твой ход.

Уолт метнул палочки, и три из них выпали пустыми сторонами.

Бес с чувством выругался.

– Малыш, нам нужно выбросить хотя бы две, чтобы выйти из Дома Ра-Атума. Я что, непонятно объяснил?

– Ну прости…

Не зная, куда себя деть, я пододвинул стул к окну и уселся на него.

Открывшийся вид оказался гораздо лучше, чем я ожидал. Примерно в миле от нас высились залитые красным закатным солнцем пирамиды Гизы. Судя по всему, мы находились где-то в районе юго-западных пригородов Каира, недалеко от Аль-Мансурии. Я уже бывал в этих местах с отцом много раз, когда он возил меня на всякие раскопки, но по-прежнему терялся, видя пирамиды так близко.

С чего же начать? В голове у меня роился миллион вопросов. Да и мне надо было рассказать друзьям о видении моего ба. Но пока я собирался с духом, Сейди уже пустилась в пространное изложение событий, которые произошли с ними, пока я спал. При этом основное внимание она уделяла выразительному описанию забавных поз, в которых я дрых в самых неподходящих местах, а также высокохудожественной имитации разнообразных жалобных звуков, которые я издавал, пока меня перетаскивали из одного горящего номера в другой. Еще она подробнейшим образом описала свежие лепешки-фалафели с начинкой из пряного мяса, которыми они пообедали на улице (ой, прости, кажется, для тебя совсем не осталось), и всякие ерундовые покупки, которые они сделали на местном рынке под названием сук.

– Значит, вот чем вы занимались? – угрюмо осведомился я. – Шлялись по рынку?

– Ну да, а что такого? – не поняла сестрица. – Все равно до заката ничего полезного не сделаешь. Бес так сказал.

– И почему же?