Картер стоял, напряженно вглядываясь в темноту впереди.

– Значит, если мы перешли во Второй Дом, мы плывем уже целый час? Мне показалось, прошло гораздо меньше времени.

Действительно, по моим ощущениям часа еще тоже не прошло. Но я понятия не имела, как течет время в Дуате. Вполне возможно, что один Дом Ночи вовсе не соответствует обычному часу в смертном мире.

Вот Анубис, например, говорил мне, что пребывает в Стране Мертвых уже пять тысяч лет, но выглядит он по-прежнему подростком, как будто течение времени вовсе его не затрагивает.

Я поежилась. А что, если, когда на рассвете мы вынырнем на другой стороне Реки Ночи, окажется, что на земле прошли целые века? Мне только что исполнилось тринадцать, и я не хочу сразу превратиться в тысячелетнюю старуху!

И еще я пожалела, что вспомнила об Анубисе. Рука сама собой потянулась к амулету шен на шее. После всего что произошло между нами с Уолтом, мне почему-то было неловко, что я жду встречи с Анубисом. А с другой стороны, мне очень хотелось его увидеть. Может, Анубис сможет чем-то помочь нам в наших поисках. И даже может такое случиться, что он уговорит меня ненадолго отвлечься от разных важных дел, чтобы чуть-чуть поболтать о том о сем, вот как во время нашего прошлого путешествия в Дуат. Это было бы так мило… Скажем, уютное романтичное кладбище, ужин на двоих в кафе «У гроба» или…

«Сейди, прекрати, – одернула я свои разгулявшиеся фантазии. – Сосредоточься».

Достав из сумки «Книгу Ра», я снова пробежала глазами по вводной части. Этот кусок свитка я перечитала уже несколько раз, но все равно она оставалась какой-то мутной и непонятной – хуже учебника по математике, честное слово. На каждом шагу попадались слова вроде «первый из Хаоса», «дыхание в глине», «ночное стадо», «возрожденный в огне», «поместья солнца», «поцелуй ножа», «игрок света» и даже «последний скарабей», смысл которых казался мне абсолютно непостижимым.

Я рассудила, что, раз мы должны пройти двенадцать участков реки, мне наверняка придется прочесть три части «Книги Ра» в трех разных местах, возможно, чтобы разбудить три ипостаси бога солнца. И наверняка каждая из ипостасей будет устраивать нам какое-нибудь испытание. Я знала, что если не справлюсь и не смогу прочесть книгу правильно – допустим, споткнусь на каком-нибудь слове, то участь моя будет горше, чем у Влада Меньшикова. Сама мысль об этом приводила меня в ужас, но я понимала: сейчас нельзя допускать даже вероятность ошибки. Оставалось только надеяться, что, когда придет время, вся эта абракадабра сделается вдруг более понятной.