Вечером я сидела одна в своей комнате у открытого окна. Первая весенняя ночь оказалась неожиданно теплой. Внизу поблескивали фонари набережных, от соседней пекарни доносился восхитительный запах свежевыпеченного хлеба. Я слушала свою подборку «грустных» песен и размышляла о том, сколько всего успело случиться за считаные дни, минувшие с моего дня рождения.

Мир изменился. Солнечный бог вернулся на небо. Апоп вырвался из своей клетки, и, хотя Дежарден загнал его глубоко-глубоко в Дуат, он непременно выберется, и довольно скоро. Значит, грядет война. И чтобы подготовиться к ней как следует, нам нужно успеть сделать кучу всего. А я вместо этого сижу тут и слушаю те же самые песни, пялюсь на картинку с изображением Анубиса и предаюсь беспомощным терзаниям на такую банальную и удручающую тему, как… ну, вы догадались. Мальчишки.

В дверь постучали.

– Входи, – отозвалась я без особой радости, уверенная, что это Картер. Он часто заходил ко мне поболтать в конце дня о всякой всячине, хотя сегодня у меня что-то было неподходящее настроение. Но оказалось, что это не Картер, а Уолт, и я вдруг ужасно напряглась, что сижу в старой выцветшей майке и пижамных штанах и на голове у меня творится черт-те что, хуже чем у Нехбет. Если такой меня увидит брат, мне плевать, но вот Уолт… Плохо дело.

– Ты что тут делаешь? – ляпнула я, боюсь, чересчур громко.

Он растерянно моргнул, слегка огорошенный моей негостеприимностью.

– Прости… Я, наверно, пойду.

– Нет! В смысле… все в порядке. Я просто не ожидала. Ну и, сам знаешь, у нас ведь правила… парни вроде как не должны находиться в комнатах девочек без… гм… надзора.

Да, согласна, подобное занудство и тяга к соблюдению самых дурацких правил совсем не в моем стиле (скорее уж в стиле Картера), но я просто очень разнервничалась.

Уолт скрестил на груди руки (классные такие руки, кстати) и улыбнулся. Сегодня он был одет в майку для игры в баскетбол и спортивные шорты, на шее у него, как всегда, болталась коллекция любимых амулетов, и вообще он выглядел таким крепким и спортивным, что было просто невозможно поверить, будто он умирает от какого-то жуткого древнего проклятия.

– Ну, ты же наш инструктор, – сказал он. – Вот и обеспечь надзор за мной!

Кажется, я никогда в жизни так не краснела.

– Правильно. Конечно. Думаю, если ты оставишь дверь открытой, все будет в порядке… Э-э, так с чем ты пришел?

Он прислонился плечом к дверце шкафа, и я запоздало спохватилась, что так ее и не закрыла, оставив картинку с Анубисом на виду.

– Сейчас столько всего происходит, – сказал Уолт. – Тебе приходится заниматься столькими вещами сразу… В общем, мне бы не хотелось, чтобы ты беспокоилась еще и обо мне.