– Но…

– Ты уже все мне сказал, Максимус, – холодно заметила она.

Дан откашлялся и, сев на камень, деликатно наклонился к Луне.

– Я искренне прошу прощения за то…

– За то, что атаковали меня всякий раз, когда я пыталась понять, почему Максимус скрылся вместе с осколком Антареса, ради которого я рисковала своей жизнью? – Луна изогнула белую бровь.

– Именно! – Дан щелкнул пальцами. – Серьезно, у меня сердце до сих пор кровью обливается. Но Макс не предавал тебя. Поверь, с нынешним складом характера он вряд ли пошел бы на такое. И мухи не обидит.

– Каким складом? – нахмурилась орнега.

– Тебе не рассказали, что произошло? – спросила Сара.

– Никто не решил, что это важно.

Я сел напротив эквилибрумши. Дан стал описывать все события прошедших дней, а Сара довольно часто поправляла протектора, когда его заносило в натуральный фарс, при этом догрызая остатки сухарей. Все это время Луна хмуро косилась на меня.

– Выходит, – произнесла она, выслушав их до конца, – ты подселил в себя разум Антареса, потому что не хотел, чтобы Лэстрада забрала его? И ты не подставлял меня?

– Я видел в тебе монстра, – ответил я, пристыженно уставившись на собственные сапоги. – Если бы мне было известно, что это ты… клянусь, я бы так не поступил. И я не знал, что Лэстрада рассказала Поллуксу о тебе. Хотя во многом мне нет оправдания. Прости меня.

Брови Луны взлетели вверх. Она долгое время рассматривала меня, будто видела впервые.

– Так значит, это правда. Ты изменился. – Хлопнув себя по коленям, она встала. – Раньше извинений от тебя было не дождаться. Хоть что-то хорошее в происходящем. Добро пожаловать в большой мир эквилибрумов, у нас такое сплошь и рядом.

Сара потыкала палкой угли в костре.

– А теперь, когда мы разобрались с личной неприязнью, ты должна рассказать, каким образом вы с Максом познакомились и как узнали об осколках Антареса.

– Я расскажу об этом только ему, – сказала Луна.

– Боюсь, тебе придется быть откровенной перед всеми, – настояла Сара.

– А я боюсь, что если не буду говорить только с Максимусом, то вообще не буду говорить.

– Но…