– Я почти все забыл о тебе, – признался я. – Лэстрада уничтожила эти воспоминания. Но мне помнится, что ты учила меня…

– Ты был способным учеником. Вот только неблагодарным.

– Прости.

В этот раз мне даже удалось слегка рассмешить ее.

– Всепроникающий Свет, если бы ты всегда был таким, как сейчас, я бы ни за что не позволила…

Она осеклась и взяла себя в руки. После протянула мне белую ладонь.

– Как бы там ни было, мне проще показать.

Я пораженно покосился на ее пальцы.

– Давай, – настояла Луна. – Я подтолкну тебя к нужным воспоминаниям.

– Ты знаешь, что я…

– Я знаю о тебе все, Максимус.

Я взял ее за руку и оказался в темном пространстве с множеством охристых пузырей. Они собирались в замки и леса, в стаи птиц и флотилии кораблей. Вечное броуновское движение. Мои руки коснулись пузырчатой поверхности, позволив окунуться в мрак и холод собственной комнаты в Соларуме.

Я сидел на балконе, закинув ноги на каменный край перил, при этом записывая что-то в блокнот. В зубах оказался зажат колпачок от ручки. Я так увлекся делом, что даже не заметил, как в комнату пробралась неизвестная мне заоблачница, и едва не свалился со стула, когда она окликнула меня.

Поначалу я взбесился и уже хотел идти докладывать протекторам об обезумевшей орнега, но тут она назвала имя моего отца.

– Откуда ты знаешь о нем и обо мне? Кто, черт тебя дери, ты такая? – поразился я. – Отвечай!

И она рассказала о том, как месяц назад повлияла на приземленную, заставив ее позвонить мне, пригласить на подработку, и создала все условия для того, чтобы протекторы обнаружили меня и забрали к себе. Луна рассказала об Антаресе, а я смеялся и называл ее полоумной. Антарес жив? В Соларуме мне довелось пробыть недолго, но уже тогда я знал, кто такой Антарес, как он умер и почему сомнений в его смерти не было. Но тут орнега заговорила о моем отце – простом адъюте, погибшем в схватке со сплитом.

– Он оставил тебе кое-что, не так ли? – произнесла орнега и одобрительно кивнула, когда я растерянно коснулся звезды-подвески. – Верно. Я боюсь, что ты испугаешься, узнав, что это на самом деле. Но не спеши снимать подвеску. Пускай твой отец и умер, но дело его живет. И ты должен заменить его.

Она не дала мне четких ответов, как отец ввязался в поиски Антареса, и даже забаррикадировала эти воспоминания в своей душе. До этого я никогда не видел, чтобы кто-то так ловко скрывал от меня секреты и выстраивал стены. Луна словно заранее знала о моем даре. Я видел в этом некоторый вызов и в будущем постоянно пытался пробиться сквозь выстроенные ею преграды. Орнега рассказала про светозарный огонь Антареса в подвеске, которую отец забрал себе, и даже продемонстрировала мне красные искры, вырвавшиеся из подвески при определенной манипуляции. Они прожгли дыры в каменном полу, и после мне пришлось восстанавливать их собственными силами. Увиденное не отпугнуло, наоборот – я наполнился безудержным интересом.