Луна крепко стиснула кулаки.
– За тебя. Я ответственна за тебя.
– Да! И на твое место вполне могли прислать кого угодно. Ты заменима. Я – нет. Ты сама говорила, что только я могу достать третий осколок Антареса. Это ведь у меня в крови, не так ли? К счастью, я единственный ребенок своего отца, особо и выбора больше нет.
Я выпрямился и отряхнулся.
– Я верну Антареса. Тогда-то все и поймут, что и с приземленными стоит считаться. Мы не хуже вас, знаешь ли. Хватит видеть нас мусором и тупым расходным материалом, люди тоже способны влиять на высшие сферы. Я докажу это.
Луна с омерзением поморщилась.
– Вот и все, что тебя волнует в этом деле? Собственный статус? Мы пытаемся не дать Эквилибрису развалиться!
– И он выстоит. Все потому, что я помогу Антаресу вернуться на небеса. Я исключителен, в отличие от тебя и протекторов. В отличие от всех звезд, которые даже не смогли выяснить, что их Верховный жив! – Я приблизился к Луне, заглянул ей в глаза и с холодом сказал: – Не указывай, что мне делать. Иначе я могу и передумать. Детей у меня не будет, рано или поздно я умру. Тогда никто не достанет Антареса из небытия. И этот провал будет на твоей совести.
– Ты не посмеешь.
Вместо ответа я развернулся и, уходя, показал ей синий блокнот со звездой.
– Все, надоело. Встретимся за уроком. Надеюсь, в этот раз информация будет более дельной.
Я отпустил Луну и вернулся в лес. Внутри нестерпимо жгло.
– Я… Я… – Я не мог найти подходящих слов увиденному. Мой взгляд в отчаянии зацепился за орнега.
– Ты все увидел? – спокойно спросила она.
Меня трясло, мысли хаотично метались, пытаясь выстроиться в цепь.
– Мне жаль… Я не должен был. Мне правда очень жаль. Я… То, каким я был, то,
Меня тошнило все сильнее.
Луна положила руку мне на плечо. Увиденное стало для меня настоящим откровением. Целый десяток лет воспоминаний казался безобидным и стерильным, но теперь, теперь… я был готов сгореть со стыда. Хотя друзья рассказывали мне и намекали. Да и я сам видел в чужих воспоминаниях, как уродски вел себя с ними. Но до такой степени?.. Мне и не думалось, что я мог покалечить Дана.
Стоило догадаться. Теряя память, мы теряем часть себя. А я утратил слишком много.