Хорошее было времечко. У неё появился защитник, выполнявший малейшие её прихоти и ничего не требовавший взамен. Несмотря на раздутое самомнение, симпатичную внешность и обаяние, с девочками Кейн вёл себя крайне застенчиво. Ни разу не попытался её даже поцеловать.

Затем к их компании прибился Дрейк Мервин, прославившийся на всю школу как отъявленный хулиган, сколотивший вокруг себя настоящую шайку. С той поры Кейн принялся стравливать Диану с Дрейком, подыгрывая то ему, то ей. Сила Кейна росла, и их отношения менялись.

Затем школьная медсестра, – как впоследствии выяснилось родная мать Кейна, – обнаружила, что её давно утраченный сын – очень, очень странный ребёнок.

Кирпичи опять с грохотом посыпались на газон. Сверху донеслись проклятия и стоны, но Кейн, похоже, не обратил внимания на неудачу Чеза и Молотка.

– Как ты думаешь, почему? – спросил он, словно читал её мысли.

– Скорее всего, выложили косо, – ответила Диана, прекрасно понимая, о чём он.

– Я не о стене. Я о ней. О медсестре Темпл. О Конни Темпл, – он произнёс её имя отчётливо, делая упор на каждом звуке, будто желая его прочувствовать.

Диана вздохнула. Не хотелось ей затевать этот разговор.

– Я её почти не знала.

– У женщины рождаются два сына. Одного она оставляет себе, второго отдаёт на усыновление. Я же был совсем маленьким.

– Я не психолог, Кейн.

– А ведь я всегда знал. Знал, что мои родители мне чужие. Они не говорили, что я им не родной, но мать… то есть, женщина, которую я считал матерью… Чёрт, понятия не имею, как теперь её называть. В общем, она никогда не рассказывала о моём появлении на свет. Ну, ты понимаешь, о чём я. Слышала, наверное, мамочек, обожающих вспоминать о том, как рожали. Так вот, она ни разу ни словечком не обмолвилась.

– Жаль, что доктора Фила нет поблизости. Вам бы нашлось, о чём побеседовать.

– Полагаю, она была холодной женщиной, эта медсестра Темпл. Моя, с позволения сказать, мама, – он склонил голову набок, скептически оглядывая Диану. – Вроде тебя.

– Не стоит углубляться в такие дебри, – Диана фыркнула. – В ту пору она, вернее всего, сама ещё была глупенькой девчонкой. Могла решить, что двоих не потянет. Или вообще пыталась пристроить обоих, а получилось только тебя.

– Подлизываешься? – неуверенно спросил Кейн.

– Нет, пытаюсь привести тебя в чувство. Кому интересны твои страдания по потерянной мамочке? У нас еды осталось на две недели. В лучшем случае, на три. Потом останется только фасоль.

– Что и требовалось доказать. Держу пари, она – вылитая ты. Холодная эгоистка.

Ответить Диане помешал шум. Оглянувшись, она успела заметить накатывавшую на них бурую волну, огромную стаю лохматых бестий. Казалось, койоты надвигаются со всех сторон, настоящее вторжение, грозящее захлестнуть Диану с Кейном.