Все разразились смехом, Киль ударил кулаком по столу, а Граб испуганно поднял взгляд от свиной рульки. Кейд слегка поклонился, его слушатели захлопали в ладоши, после чего он сел рядом с Ареном и снова приложился к элю.

— Готов поклясться, ты уже рассказывал мне эту историю, — шепнул ему Арен. — Но, насколько я помню, тогда героя звали Гойль Невезучий и все было на кроданский лад.

Кейд пожал плечами и ухмыльнулся, глядя в кружку.

— Я ведь понимаю, кому о чем рассказывать.

Арен приобнял его за плечи.

— Ты отличный друг. Я тебе говорил?

— Да, но я всегда готов услышать это еще раз, — ответил Кейд и потянулся за ломтем хлеба и куском сыра.

Арен откинулся на спинку стула, чувствуя в животе приятную тяжесть, а в голове — легкое кружение. Горели светильники, в двух каминах ярко пылало пламя. В одном конце общего зала располагалась стойка, за которой стоял трактирщик-ксуланин; его черная кожа блестела, словно обсидиан. Рядом хлопотала служанка.

В зале находились и другие постояльцы, числом около двух дюжин. Одни теснились у очагов, другие сидели за столиками в темных кабинках, третьи околачивались у трактирной стойки. Двое пьянчуг в потрепанных матерчатых шапочках и перчатках без пальцев распивали флягу сливовой настойки. Трое босканских купцов перешептывались друг с другом, в своих диковинных одеждах напоминая кургузых жуков, которые водятся в пустыне. Их лица скрывались под куполообразными капюшонами из дубленых шкур, так что в тусклом свете были видны только носы и бороды, а от экзотических сигар, которые они курили, поднимался едкий дым. В углу молча трапезничало кроданское семейство с телохранителем-брунландцем. В дальнем конце зала лютнистка-сардка настраивала инструмент, а сидевший с ней за одним столом харриец в доспехах суровым взглядом обозревал помещение.

«Никогда не видел, чтобы в одном месте собралось столько разного народу», — подумал Арен. Мир, который он знал в Шол-Пойнте, казался теперь маленьким и далеким.

Из всех присутствующих только молодая сардка притягивала его взгляд. Она была хороша собой, исполнена томности и одета в узорчатое платье, отороченное кружевами. Рукава окаймляло серебряное шитье, вокруг запястий и лодыжек обвивались тонкие цепочки с подвесками, в уши было вдето множество сережек и колец. Черные волосы, закрепленные гребнями и шпильками из халцедона и янтаря ниспадали на спину. Кожа у нее была ненамного темнее, чем у оссиан (сарды выглядели смуглее, поскольку проводили жизнь на открытом воздухе), но происхождение выдавали глаза, отличительная черта ее народа: такие зеленые, что они почти светились.