— Стой! — воскликнул воин. — Не подходи ближе!

Голос у него оказался высокий и визгливый. Если по прическе и манере стоять навытяжку Арен уже догадался, что этот человек родом из Харрии, то резкий выговор и надменный тон выдали его окончательно.

— Спокойно, — сказала лютнистка. Голос у нее был глубокий, мягкий и напевный, свойственный ее народу. — Ты чересчур бдителен.

Лицо рыцаря не изменилось. Повисло гнетущее молчание, но в итоге харриец отступил, хотя руку по-прежнему держал поближе к мечу.

— Присаживайся, — сказала лютнистка Арену. — Меня зовут Орика, а это Харод.

— Арен, — представился юноша, не успев подумать, мудро ли называться настоящим именем. Он обругал себя за безрассудство, но его слишком взбудоражила красота лютнистки. Ему припомнились истории о видениях и чародействах, которые рассказывали парни и девчонки из Шол-Пойнта, посещавшие сардские становища, и он решил проявить осторожность.

Он опасливо пододвинул табурет и сел. Харод угрожающе навис у него над плечом. Арен внезапно вспомнил о синяках, которые еще не полностью прошли. В поношенном дорожном платье он выглядел грубо и неопрятно, даже после бани. Неудивительно, что Харод держался столь настороженно.

— Мне… э-э… мне очень понравилось твое пение, — учтиво вымолвил Арен.

— Спасибо, — ответила она с легким кивком. — Удивительно, что ты расслышал его за разговорами своих товарищей.

Арен смутился.

— Мы вели себя слишком шумно?

— Шучу. Никакое пение не сравнится с веселой пирушкой. Смех есть жизнь, верно?

— Хорошая мысль, — кивнул Арен. — В последнее время смеху было маловато.

— Тем больше поводов его ценить.

Арен опасливо взглянул на Харода.

— Вы проделали далекий путь?

Орика закончила настраивать лютню и обратила на него томные зеленые глаза.

— Я долго находилась в отлучке, — ответила она. — Пять лет в подручных у мастера-барда; мы обошли всю Пламению и насобирали песен. Два года играла для высоких домов Харрии. Там и повстречала Харода. — Она улыбнулась своему спутнику. — В нынешние беспокойные времена он мой верный друг и защитник.

— Расскажи лучше, кто ты сам, мальчишка! — потребовал Харод.

— При чужих он не отличается сдержанностью, — многозначительно заметила лютнистка, смерив Харода суровым взглядом. Тот пристыженно сглотнул.