Помчался было к Морозову, тот разберется лучше, видывал всякое на своем веку, но, пока взлетал на капитанский мостик, преднамеренная диверсия показалась бредом. А Морозов в самом деле всякое видывал, потому к нему особенно не стоит. Пусть не ксеркс, мог человек по нечаянности… Правда, трудно вообразить, как можно размозжить рацию по нечаянности, но еще нелепее – террорист на борту «Таргитая»!

Будь что будет, надо довериться Морозову. Непрост этот администратор, хоть и всякое видывал, в самых верхах общается, но еще не особачился. И уже не особачится, здесь не низколобые верха, а высоколобый низ – прослойка между настоящими классами.

Он занес ногу на последнюю ступеньку, как сверху оглушительно хлопнуло. На голову и плечи обрушилась волна жара. Енисеев упал на четвереньки, перекатился под защиту небольшого навеса.

Вверху полыхал столб пламени. Одним концом упирался в пропановую горелку, другим… почти доставал воздушного мешка! В красной ткани возникла дыра с лохматыми черными краями. Дыра быстро расширялась, по черным краям запрыгали оранжевые язычки. В лучах яркого солнца огненный столб был едва виден, но от него шел дикий жар, горелка ревела от натуги.

ГЛАВА 12

ГЛАВА 12

Гондола пошла вниз наискось. Воздух из мешка выходил со свистом, ткань морщилась. Слева мелькнула зеленая гора, затем еще одна верхушка мегадерева, еще… Гондола вошла в тень.

Снизу взбежал, перепрыгнув через лежащего Енисеева, Морозов, упал на пропановую горелку. Его лицо исказилось от боли, металл едва не сыпал искрами. Енисеев бросился к нему, сорвал широкий пояс. Рычаг, которым регулировал подачу газа, исчез. Морозов бросился вниз, крикнув:

– Я перекрою в нижнем зале! Пусть тянут до леса…

– Внизу луг! – крикнул Енисеев вдогонку. – Можно бы…

Он прервал себя. Если на луг выйдет стадо коров…

«Таргитай» несся по крутой дуге. Ветра не ощутишь, идут внутри массы циклона, но земля мелькала так, что «умеренный» явно уже «умеренный до сильного»… Впереди разрастались, раздвигались, укрупнялись детали, распадались на мегадеревья. Шар мчался между гигантскими колоннами…

Страшный удар о землю швырнул его с мостика. Со всех сторон трещало, хрипело, падали зеленые стволы, брызгало соком. В двух шагах от земли торчал ствол дерева, из широких устьев текла грунтовая вода, обогащенная солями, опускалась по стволу широким толстым слоем, блестя пузырьками, впитывалась в землю…

Енисеев выскочил, побежал к темному кубу гондолы. Та пропахала борозду, ее тащило ветром, несколько раз перекатило, вот вмятины, наконец заклинило в деревянном ущелье. По обе стороны уходят в небо стены мегадеревьев, а за гондолой вплотную колышется, как водоросли, лес гибких деревьев с ярко-красными, оранжевыми и синими цветами.