Ей почудилось, что весь пол завален трупами, но уже миг спустя она различила в неподвижных телах смертельно уставших людей, которые попросту вытянулись на полу и уснули. Если кто-то из них храпел, звук этот терялся за отчаянной руганью единственного человека, еще оставшегося на ногах.

Человек этот был коренаст и плешив, с огромной щеткой усов. Его рабочий комбинезон украшали пятна от пота и смазки, а руки механика — при далеко не высоком росте — казались достаточно мощны, чтобы крошить пальцами кристаллы. Он сидел на корточках перед регулируемого размера полусферой из гнутых медных стержней, известной как «клетка Хаслетта», и с яростью ковырял болт, который удерживал на месте один из прутьев. Угол наклона крепления был неудобен, а мясистые руки механика лишь с трудом пролезали внутрь эфирной клетки, и работать длинным ключом тому было крайне сложно.

Гвен перешагнула через очередного спящего:

— Прошу меня извинить, сэр…

— Чего надо? — буркнул усач, не отвлекаясь от своих трудов.

— Я пытаюсь найти сэра Бенедикта Сореллина. Вы его тут не видели?

Механик хмыкнул.

— А что, разве он здесь?

Гвен еще раз оглядела помещение, перечла уснувших людей.

— Ну… Не похоже.

— Вот и ответ, — прорычал механик. Он зацепил было головку болта, но при попытке повернуть ее ключ соскользнул и выпал из пальцев. Поймать его у механика не вышло; он лишь оцарапал запястье о прутья клетки.

— Ах ты, драная шваль! — простонал он. — Потаскуха чертова! Со свету сжить меня решила?

Гвен захлопала глазами.

— Прошу прощения, сэр. Вы мне что-то сказали?

— Я не с тобой говорил, — проворчал механик, чья лысина стремительно багровела. — Я обращался к треклятому кораблю!

Бросив взгляд за плечо, он застыл на миг с приоткрытым ртом. Потом скривился, вновь обернулся к «клетке Хаслетта» и принялся протискивать руку внутрь, чтобы достать гаечный ключ, который только что уронил.

— Великолепно. Будто у меня и без того не хватало забот. Теперь еще придется якшаться с высокородными зазнайками. Капитан терпеть меня не может, вот в чем соль: «Не лезь в драку, Джорнимен. Останься на судне и подлатай его, чтобы я смог устроить нам крушение, Джорнимен».

Не иначе, это главный эфирный механик Джорнимен. Его имя упоминалось несколько раз, пока «Хищница» швартовалась у пристани. Что ж, главный он механик или не главный, а у Гвен руки чесались надрать наглецу уши. Вот только голова гудела нестерпимо, и совершенно не хотелось биться ею о метафорические стены. Или о настоящие, раз на то пошло.