Монах приподнял голову. Один глаз исчез с его лица, растворился в огромном лиловом кровоподтеке, который раздул висок и скулу до чудовищных размеров — похоже, следствие скользящего попадания энергетического разряда перчатки. Монах всмотрелся в них мутным взглядом единственного глаза, жутко кривясь от муки.

— Винсент! — с болью в голосе вскрикнул Бенедикт. И сразу же прыгнул в эту палящую печь, выставив перед собой обе руки в попытке защитить лицо. Рукава его куртки моментально начали дымиться.

— Бросьте меня! — прохрипел монах. Слабо шевеля рукой, он искал что-то в складках своей мантии. — Возьмите это!

— Никто никого не бросит, — отчеканил Бенедикт. После чего встал на колено, надежно оперся второй ногой и протянул руки вперед.

Бриджет смотрела на это с растущей оторопью. Один только металл, из которого был сделан стеллаж, не мог весить меньше тонны — и к нему стоило прибавить вес книг, оставшихся на полках обращенной вверх стороны. И ведь в этой комнате металл должен был раскалиться чуть не докрасна.

Бенедикт просунул ладони под край стеллажа, рядом с придавленным телом брата Винсента. Стиснув зубы, ухватился за металл.

Послышалось шипение, подобное звуку запекающегося мяса.

Бенедикт издал львиный рык, который на самом деле был криком боли.

Стройное тело боерожденного юноши напряглось и выгнулось луком в попытке поднять этот огромный шкаф. Прошла секунда, две — не изменилось ровным счетом ничего, — но затем его ноги задрожали, а вся огромная масса стеллажа пришла в движение и приподнялась, пусть на какие-то несколько дюймов.

Бриджет одним прыжком подскочила ближе. Жар плотно окутал ее давящим, колючим одеялом, — и с каждой секундой оно кололось все больней. Она схватила брата Винсента за запястья и вытянула монаха из-под стеллажа.

— Держу его! — крикнула Бриджет, подтягивая брата Винсента к дверям, чтобы вытащить в коридор.

Бенедикт выпустил стеллаж, и тот рухнул на прежнее место, взметнув ввысь снопы искр.

Вместе они вывалились из библиотеки, и от внезапного отсутствия яростного жара Бриджет бросило в дрожь, словно она вбежала в ледяную пещеру.

Лишь когда девушка нагнулась, чтобы бережно опустить раненого монаха на пол, она смогла увидеть, насколько искалечены спина и плечи Винсента. Его трясло от боли, руки ходили ходуном.

Но только не ноги.

Все его тело ниже плеч было совершенно, пугающе неподвижным.

Оглянувшись, Бриджет увидела, что Бенедикт в ужасе смотрит на брата Винсента.

— О Творец Пути… — выдохнул юноша. И рухнул на колени рядом с монахом, будто это зрелище вмиг подсекло ему ноги. — О Винсент…