Не говоря ни слова, Бриджет протянула ему заранее наполненную большую кружку, и боерожденный почти выхватил ее из рук девушки, неуклюже зажав ладонями в ожогах под толстыми повязками, — но воду он глотал с такой жадностью, что та брызгала из уголков рта. К тому моменту, как Бенедикт опустил пустую кружку, девушка успела снять крышку с миски тушеного мяса с овощами и нащупала рядом ломоть хлеба. Юноша уселся, с рычанием принял из ее рук миску и начал есть прямо руками, — так, словно ложка помешала бы доставить пищу в рот достаточно быстро. Так он и ел, время от времени отрываясь от миски, чтобы откусить огромные куски хлеба, и едва успевая прожевать их, прежде чем проглотить.

Следуя указаниям доктора Бэгена, на протяжении всей трапезы Бриджет сохраняла неподвижность и молчание, а когда миска опустела, не предложила забрать ее.

Только после того, как с едой было покончено, из глаз Бенедикта начала испаряться прежняя дикость. Несколько раз моргнув, он снова устремил на Бриджет испытующий взгляд. Подбородок в подтеках подливы он поспешно прикрыл ладонью неловким резким жестом, и что-то вроде смущения промелькнуло в его глазах.

— Э-э-э… — выдавил он, низким и хриплым голосом. — Я… Молю вас о прощении, мисс Тэгвинн. Я был не в себе.

— Ничего страшного, — заверила девушка Бенедикта. — Как вы себя чувствуете?

— Отвратительно. — В золотистых глазах боерожденного вновь быстро промелькнула некая темная тень. — Где мы?

— На борту «Хищницы», в лазарете.

Бенедикт вновь обвел помещение взглядом.

— Угу. Но как мы сюда попали? Я помню только, что мы были в Храме…

— Вас укусил шелкопряд, — тихо сказала Бриджет. — Вы долго сопротивлялись яду, но в итоге рухнули замертво. Зная, что вам и другим отравленным смог бы помочь мастер Ферус, капитан доставил всех раненых сюда. А потом мы отправились за инструментами эфирреалиста, которые нужно было обязательно вернуть.

— И добились успеха, очевидно, — заметил Бенедикт. — Но что именно произошло?

Вздрогнув, он вдруг уселся на тюфяке прямо.

— Бриджет, что с вашим лицом? И с рукой?

Подняв руку, юноша осторожно коснулся кровоподтека на ее щеке.

Кончики его пальцев были легкими, горячими и чуточку шероховатыми. Бриджет показалось, ее сердце вот-вот перестанет биться; девушка с ужасом ощутила, как округляются ее глаза.

Казалось, хребет Бенедикта в тот же момент обратился в камень. Отдернув руку, он смущенно откашлялся.

— Э… Ну, то есть если позволите спросить.

— Когда Храм начал рушиться вокруг нас, мне попало по лицу, — сказала Бриджет, в общем-то не уклоняясь от истины. Потом она приподняла загипсованную руку. — А это было в самом начале сражения.