– Да! – воодушевленно вскинул стиснутый кулак Зэйн, забыв, что ему больно говорить.
Справа до Кайтен раздался тихий смех Ольги.
– Выкинем этих напыщенных тварей из дополненности, – хихикала та, цепляя пальцами дырку над ключицей своей униформы. – Выкинем как пить дать. А потом подождем восемь часов и заставим надеть эти линзы обратно… и будем смотреть, как они выкашливают кровавую пену…
Кайтен покидала комнату последней, когда там оставался только Казимир. Она поняла, что не может уйти, не прояснив для себя кое-что.
– Куда ты сейчас? – спросила Кай.
– Туда, где мне самое место, – просто сказал Казимир. – На баррикады. Не один, конечно, с Бардемом.
«Он собирается рисковать жизнью наряду со всеми остальными, – с привычным восхищением подумала Кай, но тут же одернула себя: – Не дай ему обмануть тебя».
– Ольга и Зэйн не знают, что дополненность безопасна, – заявила она, до конца не определившись, должно ли это звучать как обвинение. – Они явно не знают ничего про ЭКЗО. Сразу оговорюсь, что не считаю плохой идеей держать важные вещи в тайне от таких… необычных людей. Но… что ты им пообещал за их помощь?
Жуткий смех Ольги все еще стоял у Кай в ушах. Казимир ответил не сразу, но что-то неуловимо изменилось в его лице.
– Ольга, – наконец сказал он, – спит и видит, как дополненность исчезает и власть в Цитадели получают кинетики. Право сильного, все дела. Зэйн хочет отомстить за сына, погибшего на площади Единства. А еще ему нужен непрерывный доступ к праймину – для него и его подопечных. – Заметив недоумение Кайтен, Казимир понимающе хмыкнул. – А Справедливости сейчас нужны люди, готовые идти за этими двумя. И если бы мне пришлось пообещать им, что я лично повешу детей пользователей на площади Единства, я бы это сделал без колебаний.
– Н-но, – запинаясь, возразила Кай, – ты же не собираешься выполнять их требования?
Доброжелательный изгиб губ Казимира, далекий от улыбки, стал чуть напряженней – он терял терпение. Он тоже был очень занят в последние дни, только не за кулисами революции, как Кайтен, а на ее сцене. Ему тоже приходилось проводить целые сутки на ногах, посещая митинги и тайные собрания, вдохновлять Цитадель на перемены своими речами. Но в конце концов Казимир был из плоти и крови, и красивая маска для зрителей не могла не износиться.
– Нет, Кайтен. – Его голос звучал раздраженно. – Не собираюсь. Тебя смущает моя ложь? Напрасно. Я верю в Справедливость, и наша миссия важнее нерушимости обещаний. Я потом придумаю, как быть с Ольгой и Зэйном, но пока они нужны нам.
Кайтен кивнула. В словах Казимира была непоколебимая логика, и Кай готова была ее принять, но… если он допускал недосказанность в отношениях с другими союзниками, что мешало ему точно так же поступать с ней? И она уже знала правильный ответ.