Ноги коснулись грубых волокон какого-то из небесных мостов, ведущих из Отсы. Жесткая пенька впилась в кожу, но Нара так онемела от холода, что едва чувствовала боль. Мост раскачивался под ногами проходящих, и Наранпа представила, как далеко внизу бежит великая река Товаше.

– Стойте!

Все замерли, а удерживающие Нару руки вцепились в нее так сильно, что она закричала даже сквозь закрывающий рот кляп.

– В чем дело? – Это спросила Аба, и, как бы это ни было глупо, Наранпа была даже рада услышать хоть какой-то знакомый голос – пусть даже голос врага.

– Мы должны вернуться. На посадочной площадке Одо кто-то есть.

Одо. Они вели ее к Черным Воронам, хотя сама Нара предполагала, что ее отведут к Беркутам. Она заставила себя сосредоточиться и прислушаться.

– Мы не можем вернуться. Мы едва вытащили ее незамеченной. Этот проклятый тцийо почти разнес башню!

Она смогла улыбнуться, несмотря на отчаянно стучащие от холода зубы. Иктан жив. Но если он устроил переполох в башне, то, значит, тцийо не придет ей на помощь на посадочной площадке Одо.

– Там не менее дюжины человек. А может, даже и больше, – произнес голос кого-то из людей Абы.

Та выругалась – Наранпа никогда не слышала от нее подобных слов.

– Что они здесь делают?! – захныкала она. – Еще ведь даже не рассвело. Если мы не бросим ее тело в Одо, план не сработает!

Ах, так вот что они задумали. Обвинить Черных Ворон в ее убийстве и этим оправдать их уничтожение. Не потому, что культисты опасны, – Аба никогда не задумывалась об их существовании. Одохаа были лишь средством для достижения цели. Цели, которая, без сомнения, была связана с Беркутом и все больше и больше подтверждала подозрения Денаочи о том, что за ниточки дергает кто-то за пределами Товы.

– Они просто стоят там, но мы мимо них не пройдем. Мы должны вернуться.

– Что значит «вернуться»? Я же только что сказала! Мы не можем!

– Пока еще темно, но если мы здесь останемся, то, как только взойдет солнце, они сразу нас увидят.

Нара рассмеялась, несмотря на кляп, который был у нее во рту. Их поймали в ловушку на середине моста.

Кто-то сорвал капюшон, закрывающий ее лицо.

– Что ты смеешься? – спросила Аба, от стресса и утреннего холода совершенно забывшая о внешнем добродушии. – Ты все равно умрешь, Нара.

– Ох, Аба, – все еще смеясь, сказала она. – На твое счастье, ты всегда была слишком умна. Чей это был план? Эче? Нет, он слишком глуп для этого. Я чувствую, к нему приложили руки Беркуты. Что они тебе обещали? Что они ему обещали?

Аба прищурила глаза, и, казалось, она была уже готова ответить, когда со стороны Одо раздался крик.