– А, – спросил Менг, – не покажется ли Бодуэну странным, что рыцарь д’Имбер не участвует в поединках?

– Когда он это поймет, будет слишком поздно задавать мне вопросы. Бодуэн разрешает нам устроить наше маленькое представление перед всеми при условии, что инквизитор все организует. Нам придется иметь дело с отцом Асемаром, но доверие Бодуэна – это неожиданная возможность. Мы не можем оставить жителей Каркасона в такой ситуации.

Он с тревогой повернулся к Брисеиде, которая побелела. Перед ее глазами пронеслись рыцари, тренирующиеся на лугу. Дробя огромные деревянные копья о свои торсы, глотая пыль в своих тяжелых железных тушах, запряженных вьючными лошадьми… Эти образы перемежались с образами вуивра, плюющего огнем над городом, архиепископа Дю Мулена, громко смеющегося, судорожно сжимающего кольцо на безымянном пальце; херувимов, пускающих стрелы; Бенджи, рвущего на себе волосы; взрослого Жюля с протянутой к ней рукой, постепенно удаляющегося…

– Я не говорю, что отказываюсь, я просто…

Брисеида обвела взглядом комнату. Труй-де-нуй исчезла.

24. Посвящение в рыцари

24. Посвящение в рыцари

Это была, несомненно, одна из самых отвратительных ночей в ее короткой жизни. Между криками ревунов, гоготом горгулий, зловонием трупов, сваленных в кучу, как скот, в нескольких ярдах от нее, и болью, охватившей ее внутренности, Брисеида не сомкнула глаз. Она могла бы освободить своих спутников от вахты, но труй-де-нуй не появлялась. Не отводя взгляда, она ждала, когда рассвет пробьется сквозь окно. Она думала, что все еще спят, кроме Энея в караулке, но Энндал вскочил на ноги при первом же стуке в дверь.

– Для мессира д’Имбера, – прошептал камердинер у входа, – от мессира де Гонзага.

– Спасибо, – пробормотал Энндал. Раздался металлический лязг, и он помог двум мужчинам поставить доспехи на пол комнаты.

– Лошадь мессира де Гонзага находится в конюшне богадельни. Последний павильон в задней части. На лугу, возле реки, к вашим услугам голубой шатер с гербом Гонзага. Вот титулы… Мессир де Гонзаг полагается на честность мессира д’Имбера и, конечно, на его благоразумие. Он передает ему все свои искренние пожелания.

– Передайте ему ответные пожелания от меня.

Поняв, с кем имеет дело, камердинер подозрительно оглядел рост Энндала, сморщив нос, чтобы перебить запах. Но он держал свои мысли при себе.

– С удовольствием, мессир.

Дверь закрылась.

Оанко, Менг и Леонель медленно поднимались. Энндал присел перед Брисеидой и ободряюще улыбнулся:

– Момент истины. Ты готова? Броня идеально подходит.

Это были полностью закрытые доспехи, состоящие из блестящих пластин и тщательно подогнанных соединений. На груди был инкрустирован герб рыцаря Гонзага – орел с распростертыми крыльями, открытой пастью и огромными когтями. Им потребовалось больше четверти часа, чтобы завязать на ней все кожаные ремни и запихнуть ее в доспехи, как в консервную банку. Остался только шлем, цилиндрической формы до уровня глаз, а ниже был выпуклым. Ее руки уже были зажаты в железных перчатках на шарнирах, поэтому Оанко помог ей убрать волосы назад, чтобы Энндал мог надеть на нее шлем. Как только шлем оказался на ее голове, она почувствовала жар собственного дыхания на своих щеках, отраженный от металлической пластины, как тогда, когда она пережила историю Ольхового короля. Но на этот раз к этому добавился еще и огромный вес доспехов.