Сфокусировав взгляд, Брисеида вытерла пот между ладонями. Энндал схватил ее за руку, чтобы посмотреть в глаза.
– Оанко будет на крыше со своим луком, чтобы защитить тебя от того, что придет с неба. Менг и Эней оттеснят нападающих на землю.
Брисеида не посмела ничего сказать. Стрелы Оанко могли остановить буревестников, химер непогоды, но они оба знали, что ничего не смогут сделать против вуивра.
– Если мы вовремя закончим рассказ, вуивр не успеет напасть, – сказал Энндал, прочитав ее мысли. – Сконцентрируйся на том, что ты должна сделать: победи Бодуэна, а затем брось свой камень, который мы достанем через раму. Я принесу твои доспехи, а потом расскажу Уголину Попьяну о нашем великом лживом плане. Он здесь, на лугу, сопровождает последние приготовления к турниру. Я скажу ему, что, если он придет помочь мне в тюрьме, у него будет возможность увидеть явление магии, которое он давно надеется увидеть. Будем молиться, чтобы Элита внимательно следила за ним, как она следит за всеми архетипами Каркасона. Затем я пойду с ним под собор, чтобы дождаться архиепископа Дю Мулена.
– Я должна тебе кое-что сказать, – поспешно сказала она. – Я не рассказала вам всего, но я боялась, а теперь не знаю…
Энндал положил руки ей плечи и посмотрел прямо в глаза:
– Касается ли это нашего плана? Ты считаешь, что что-то нужно изменить?
– Нет… Не понимаю как, но…
– Тогда придется подождать. Не волнуйся, все будет хорошо. О, чуть не забыл!
Оцепенев, Брисеида смотрела, как он снимает кулон Кассандры и надевает ей на шею. Он осторожно сжал кожаный мешочек со словами «К МОЕМУ ЕДИНСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ» и с улыбкой отпустил его, с лицом точь-в-точь как у Девы Марии.
Четки проскальзывали сквозь ее потные пальцы. Это было чудо, что она все еще могла дышать с такими скрученными внутренностями. Она ослабила шнуровку корсета. Конверт ее отца скользнул к ней на колени. Брисеида вернула его к сердцу после того, как благополучно вернулась с озера. Она достала письмо брата и перечитала его в тысячный раз: