— Что это было сейчас?

— Что конкретно вы имеете в виду?

— Наверное, ничего.

— Тогда до следующей встречи.

***

— Слушай, ты, мозгосеря, — спросил я Микульчика, — это вообще насколько обкатанный метод? Не перегорит у меня ничего в тыкве от вашей вирт-терапии?

Доктора я нашёл на крыше — в шезлонге и с бокалом красного. И это, между прочим, в рабочее время!

— А что, есть причины для волнения? — проницательно спросил наш эскулап, глядя на солнце сквозь багровый напиток.

— Ну, так… — уклончиво ответил я. — В какой-то момент, знаешь, довольно неприятно торкнуло.

— В терапии вообще мало приятного, — отметил он. — Как и во всей медицине. Это как аппендикс вырезать — больно, противно, но перитонит хуже.

— Умеешь ты успокоить, да.

***

— Что это было, Нетта?

— Антон, меня там не было.

— Я думал, ты всегда в некотором смысле со мной.

— В очень «некотором». Клиника меня пугает.