– Сочувствую, – сказала Морган. – Звучит как жестокая любовь.

Ее слова идеально описывали детство Джесса. Да он и не знал никакой другой любви, пока не приехал сюда, в Александрию, а теперь, когда задумывался о прошлом, видел, каким холодным и скудным оно было.

Однако все равно полезным. «Может, я и сам не лучше, – подумал Джесс. – Я не воспринимаю отца с братом никак иначе, только как инструменты, которые можно использовать. Мне стоит стать лучше». И он ведь даже ни на секунду не задумался о матери. Не то чтобы он не любил ее в теории, просто она никогда не была рядом. Стала бы она плакать, если бы услышала о смерти Джесса? Вероятно. Но его не покидало чувство, что плакала бы она тогда из-за себя, а не из-за Джесса.

– Не надо, – сказала Морган. Она повернулась к нему и положила руку Джессу на подбородок, чтобы повернуть его лицо к себе. – Не уходи в мысли и не покидай меня. Я так же напугана, как и ты, знаешь ли.

– Ты? Девушка, которая бросает вызов Железной башне и побеждает? Сомневаюсь, что ты знаешь, что такое страх в понимании остальных нас. – Он убрал ее руку со своего подбородка, но лишь для того, чтобы приложить к губам. Джесс поцеловал нежную ладонь Морган, глядя ей прямо в глаза, и увидел, как она дрожит. Ее кожа покрылась мурашками от прикосновения его губ. – Спасибо.

– За что?

Джесс указал на кодекс:

– За то, что напомнила, что в жизни куда больше всего, чем видел я, когда был маленьким.

Вульф, Халила и Томас до сих пор спорили. Морган вздохнула и наклонила голову, посмотрев в их сторону.

– Полагаю…

– Нам следует помочь? Да. А то у нас скоро закончится время.

Оказалось, что Морган отлично умеет успокаивать, а Джесс прервал спор, когда стало очевидно, что каждая из сторон предлагает вполне логичные варианты. Через час они собрали уже больше сотни книг. Слишком много, чтобы можно было унести с собой. Джесс с Санти принялись взвешивать сумки и рюкзаки, вынимая все, что можно было убрать, хотя каждая книга, которую им приходилось оставить, словно оставляла шрам на сердце у Джесса. «Ничего, ничего, – подумал он. – Может, нам все же удастся вернуться сюда потом и взять что-то еще. Верховная скрывательница сказала, что поможет нам». Она и правда так сказала, однако Джесс уже понял, какой непростой характер у матери Вульфа, не говоря уже о хладнокровном упрямстве.

Керия Морнинг выживала все эти годы, будучи врагом архивариуса, не потому, что легко поддавалась и соглашалась.

Кодекс, который был у Морган, должно быть, завибрировал, потому что она быстро его достала и открыла. А потом нахмурилась.