А ещё выяснилось, что Карп немного запачкал своей кровью рукав моей белоснежной рубашки, которая, видимо выглянула из-под мундира, когда я тащил его труп к двери. Чтобы не шокировать девчонок и Толика, решил попробовать застирать.

Открыв дверь, я зашёл в уборную, и сняв мундир, принялся натирать рукав с дорогим мылом. Выходило очень так себе, но по крайней мере можно было сказать, что это сок. Или соус…

— Ой! — дверь отворилась, и в уборную зашла Мария: — Ты чего тут делаешь? Это что, кровь?!

— Ты зашла в уборную без стука.

— А ты не закрыл дверь.

— Давно мы на «ты»?

— С «сейчас». — заявила Слуцкая и недовольно взглянула на мой рукав: — И что это такое? Нет, я серьёзно хочу знать.

— Сбросил труп с поезда. А что?

— Хах… Остряк. — усмехнулась Мария: — Ты так не отмоешь. Нужно застирать! Снимай. Я постираю и верну тебе утром. В дворянских вагонах есть специальные тазы для стирки.

— Правда?

— Конечно! Ты выручил мою подругу. А я выручу тебя.

— Буду очень благодарен. — я расстегнул рубашку и увидел на себе очень хищный взгляд: — Ты чего?

— Будешь в моём кружке. Это не обсуждается. — Мария сделала шаг вперёд и потрогала мой пресс: — Ты, как будто создан для фехтования! Тренируешься? Это же не мышцы… Это самые настоящие стальные узлы!

— Спасибо за комплимент. Но, как я уже сказал — сперва посмотрю остальные кружки. Вот, держи. — я протянул рубашку: — Спасибо за помощь!

— Говорю же — ты мне, а я — тебе. Это взаимовыручка! Золотое правило любых взаимоотношений. — Слуцкая закинула рубашку себе на плечо и продолжала откровенно глазеть на меня.

— Ты меня сейчас взглядом съешь. — усмехнулся я, надев мундир.

— Второго сентября ты от меня не скроешься, Господин Демидов. Спокойной ночи! — произнесла она, и резко повернувшись, скрылась во мраке коридора.

— Спокойной… — вздохнул я и посмотрел на себя в зеркало. Отсутствие рубашки нереально заметить. Придётся снять с меня мундир.

Выйдя из уборной, я услышал в темноте знакомые голоса:

— Машуль… Ты что, рубашку нюхаешь?! — пискнула Люси.