Я вскрикнул от восхищения, когда мы покатили по холмистым зеленым пустошам. Повозка мчалась так быстро, что у меня в животе заныло, а Семилле пришлось зажмуриться. Вскоре мы добрались до Заземелья. Здесь начиналась узкая тропинка, по которой повозка едва могла протиснуться. Борозды от колес были очень глубокие, потому что Каро много-много раз перевозил тут умерших. По обе стороны от тропинки стояли ели в лохматых юбках. Иногда нам встречались валуны, поросшие мхом, — зеленое на сером. А еще мы видели рыжики и серебристые кустарники.

Мы ехали все дальше по огромной Вересковой пустоши. Белый мох расстилался среди красного вереска, словно огромная карта неизвестных земель. По зарослям горькой ягоды мы промчались так, что сок брызнул во все стороны. А потом я приметил вдалеке Рубиновый замок на блестящем подносе воды. Я не удержался и махнул рукой, хотя понимал, что Королева Спарты вряд ли меня заметит.

Бедная Королева, подумал я. Но скоро она вернется домой в Изумрудный замок.

Вересковая пустошь закончилась, и начались поля ячменя и ржи. Колёса повозки с ворчливым скрипом ехали по старой ухабистой дороге. Она вилась в полях, словно узкая белая лента. Дальше показались розовые поля Скрима — огромное кроваво-красное море. Никогда еще я не видел столько роз! Повозка катила дальше, а по небу катилось сверкающее солнце. Ни один из возчиков не выглядел уставшим.

Уже темнело, когда мы увидели голубой пояс реки Хилле и печной дым над домами Хирна.

— Ну как? — спросила Семилла, сжав мою руку. — Теперь ты назовешь мое прежнее имя? Мне так хочется услышать его!

— Пока нет. Подожди еще чуть-чуть. Я должен быть полностью уверен…

Мы поблагодарили возчиков и возницу и распрощались с ними. Каро щелкнул поводьями и умчался, как вечерняя гроза.

Мост, который вел к воротам, был широкий, намного шире, чем тот, что охранял Факсе. По обоим берегам стояли каменные сторожевые башни. Возле первой дежурил спартан в куртке с блестящими пуговицами, с алебардой в лапе. Он отметил у себя в списке, что мы с Семиллой прошли. Больше никаких формальностей не понадобилось. Зато на другой стороне стояло целых шесть хильдинов, весьма мрачных. Пасти белые и блестящие от слюны, рыла все в щетине и отвратительных морщинах. Копытами они сжимали мечи. На хильдинах были очень красивые плащи с подкладками всевозможных расцветок: золотые, пурпурные, медно-красные, фиолетово-синие. Большие ворота в поселок оставались закрытыми.

— Нам разрешили вернуться домой, — сказал я. — Готова ли лодка?

Ответом мне стала тишина. Потом один из хильдинов открыл рот и произнес только одно слово: