— Скоро.

Мы услыхали голоса, доносившиеся из-за ворот. Там что-то кричали и переругивались. Кто-то громко сказал, что узел негодный, надо быстро сбегать и все исправить.

Темнота сгущалась, на небе стали загораться звезды. Белая сверкающая пыль рассыпалась по черному небесному бархату.

Но вот снова послышались голоса по ту сторону ворот. Тут же натянулись огромные цепи, а потом ворота ожили и, вздрогнув, двинулись вверх. Четыре здоровенных хильдина медленно ходили вокруг подъемника — мы увидели их, когда ворота немного приподнялись.

Наконец нас впустили в поселок. В нос нам ударили запахи навоза и дыма. Семилла наступила в гнилую картофельную ботву, и ей пришлось остановиться у чьего-то крыльца, чтобы счистить с ног вонючую грязь. Это был типичный для Хирна дом, один из многих точно таких же. Стены сложены из кирпичей и выкрашенных красной краской бревен, крыша устлана мхом.

— Вам туда, — указал направление один из хильдинов.

Идти было недалеко. Вскоре мы уже добрались до гавани, где пахло не навозом, а полевыми колокольчиками. В черных липких лужах стояли печи для варки смолы.

Тут же во всем своем великолепии покачивалась на волнах лодка Господина Смерть. Уключины позолочены, борта украшены цветами, мечами и масками хильдинов. На веслах сидели гребцы, им не терпелось скорее выйти в море. Поднятый на мачте парус слегка трепетал. А рядом был привязан ялик Палмгрена! Как хорошо, что о нем не забыли! Ведь Палмгрен в своем ялике души не чает и наверняка будет рад получить его обратно.

Держась за руки, мы с Семиллой взошли по трапу. Только представьте — тридцать два весла! И тридцать два сильных гребца, которые наконец доставят нас домой. Плавание пройдет успешно — можно не сомневаться.

У левого борта я увидел знакомую фигуру в простой коричневой куртке. Огромную и толстую, как бочка. Бедная мама Трине, подумал я. Но ничего, скоро она вновь увидит своего сыночка.

Почему бы не поговорить с ней немного? Я выпустил руку Семиллы, подошел и осторожно дотронулся до ее плеча. Мама Трине удивилась, но, кажется, не разозлилась. Ее лицо показалось мне похожим на бледную узловатую морковь.

— Я только хотел передать, что Трине скоро вернется домой, — сказал я. — И его папа тоже. И Тялве.

Она кивнула и мрачно хрюкнула.

— Я подумал, может, вы захотите это узнать, — продолжил я. — Вдруг вы волновались?

Она снова хрюкнула. А я-то ожидал, что мать Трине обрадуется моим словам… Может, она считает, что я глупый? Или невежливый?

— Меня вообще-то зовут Саша, — сказал я и протянул руку.

Тут в ее маленьких синих глазках сверкнула веселая искорка.