Преодолев последние ступеньки, женщины перегруппировались. Их окружала темнота и запертые двери. Громкий треск пронесся по дому, и Мэриэллен чуть было не вскрикнула, но вовремя поняла, что это ветер колышет открытые оконные рамы.

Впереди угадывался дверной проем хозяйской спальни, и оттуда доносилось мягкое влажное посасывание. Гости крались к нему, пока не остановились в дверном проеме и при ярком лунном свете не разглядели то, что происходило на кровати.

Обнаженная Патриция лежала на спине, закинув руки за голову, полуулыбка чувственного наслаждения застыла на ее губах, а между ее раздвинутых ног, загораживая обзор, скорчился Джеймс Харрис, мускулы волнами перекатывались по его спине, лопатки раздвигались и втягивались, будто крылья. Голова мужчины склонялась над лобком женщины, огромная кисть левой руки придерживала ее левое бедро, а пальцы правой извивались на бледной коже ее живота.

Такая откровенная демонстрация ненасытного голода парализовала всех троих. Они чувствовали его запах, густой и плотский, наполняющий тесную комнату.

Первой очнулась Китти. Она подправила хватку, сделала три шага вперед, чуть не наступив левой ногой на правую лодыжку Джеймса Харриса, и сбросила биту с плеча мощным ударом.

Бита прилетела монстру по голове с металлическим звоном кувалды, бьющей по камню, и Китти отпустила ведущую руку, позволив своему оружию описать полную дугу, чуть не попав миссис Грин в подбородок. Сгусток крови вылетел изо рта Джеймса Харриса, орошая каплями лобковые волосы и живот Патриции, но он как ни в чем не бывало продолжал сосать.

Патриция застонала то ли в бреду, то ли от боли, то ли от сексуального экстаза, и Китти, несмотря на ноющее левое плечо, снова замахнулась битой. В игре это был бы гарантированный хоум-ран.

Этим ударом она заставила обратить на себя внимание, даже слишком много внимания – вскочив на корточки, Харрис резко обернулся, глаза его сверкали животным гневом, по лицу текла кровь и капала, стекая по чему-то свисающему с подбородка. Из раны на бедре Патриции хлынула кровь. Китти увидела, как напряглись мускулы на животе и плечах противника, лицо его противоестественно исказилось, и то, что свисало с него, исчезло. «Он готовится напасть…» – успела подумать Китти, и, хотя она не была левшой, выбора не оставалось: бита была на той стороне, а монстр вовсе не собирался предоставить время на смену позиции или хотя бы на то, чтобы закончить мысль. Женщина ударила изо всех сил, но понимала, что их недостаточно.

Бита врезалась с чавкающим звуком в ребра монстра, но тот прижал ее рукой к телу, вырвал из рук Китти и отбросил в угол. Патриция вновь застонала от удовольствия и непроизвольно свела бедра. Джеймс Харрис вскочил на ноги и схватил Китти за плечи с такой силой, что она почувствовала, как треснули кости. Он протащил ее спиной вперед, оттолкнув с пути Мэриэллен и миссис Грин, и впечатал в открытую дверь спальни, с хрустом сломав дверную ручку о стену. Затем он швырнул женщину через всю комнату, в сторону стола у окна, она налетела на кресло, опрокинула его и растянулась сверху. В этот момент миссис Грин сделала шаг и огрела хозяина дома молотком по голове.