Монк вздохнул и откинулся на спинку стула.
– Да уж. Подбодрили так подбодрили.
Элена покачала головой.
– Немного же шансов, что мы обнаружим место, где Смитсон нашел янтарный артефакт…
– Причем Смитсон мог найти его вообще в соседней шахте, – буркнул Сэм и зевнул. – Или еще где-нибудь.
Кэт не желала терять надежду. Сласки ее поддержал.
– Туристы съезжались в Величку уже в восемнадцатом столетии. Здесь рабочие терпели их вторжение, а на других шахтах – нет.
– Ладно, если с шахтой мы не ошиблись, где нам искать? – спросила Элена. – Сколько там камер?
– Около двух тысяч.
Кэт прикрыла глаза, ошеломленная размерами соляной шахты. Ей не давало покоя чувство, что она не заметила что-то важное. То же самое Брайант ощущала в Гданьске.
Сласки махнул рукой на ворох карт на столе.
– Как видите, все туннели и камеры пронумерованы или имеют названия. От первых, что почти у поверхности, до самых глубоких. Если б только ваш мистер Смитсон оставил хоть какой-то намек, где искать…
Кэт резко выпрямилась. Все повернулись к ней.
– Милая, что с твоим лицом? – Монк пристально посмотрел на нее.
Кэт достала телефон и пролистала фотографии, которые прислал Пейнтер. Он сделал их в Замке в склепе Смитсона. Перед тем как приземлиться в Гданьске, она быстро просмотрела их. Директор был уверен, что там спрятана какая-то подсказка. Змея, камень и крылатое насекомое…
Пока они летели в Краков, Кэт еще подумала о ракушке, которая была вырезана вместе с предыдущими тремя символами. Она покрутила так и эдак мысль о том, что Смитсон указывал на соляную шахту – залежи соли образовались после того, как пересох древний океан Тетис.