– Знаю. – Уоллес, в свою очередь, сжал руку Камерона, чтобы остановиться. И посмотрел на всех них:

– Мы недолго.

Нельсон, казалось, не поверил ему, но тут уж Уоллес был бессилен.

Хьюго первым пошел по ступенькам на второй этаж.

– Слышите? – спросил Камерон. – Поют.

На третий этаж.

– О, – вздохнул Камерон, по его щекам катились слезы. – Они поют так громко. – Он смотрел в окна, мимо которых они проходили, и смеялся, смеялся. Уоллес не знал, что он видит, да это и не предназначалось для него.

На четвертый этаж.

Они остановились на площадке.

Цветы, вырезанные на деревянной двери, расцвели.

Листья распустились.

– Когда будешь готов, вынь крюк. Я открою дверь. Просто скажи, когда мне сделать это, – сказал Хьюго.

Камерон кивнул и посмотрел на парившего над ними Уоллеса. И притянул его к себе, так что тот оказался на уровне его глаз.

– Я знаю, – прошептал он. – Когда ты привел меня обратно, когда ты воткнул крюк мне в грудь, я почувствовал это. Они принадлежат тебе, Уоллес. А ты принадлежишь им. Сделай так, чтобы они понимали это. Ты же не знаешь, когда тебе еще выпадет такой шанс.

– Хорошо, – шепотом ответил ему Уоллес.

Камерон поцеловал его в щеку и отпустил. Хьюго взял поводок, его взгляд был мягким и печальным.

Камерон вдохнул и выдохнул один раз, второй, третий. Он сказал:

– Хьюго?

– Да?