– Дело в том, что мы как-то залезли в голову к другой смешной девочке-адмиралу, когда она еще этим статусом не обладала. Той, которая видит будущее, зеленоглазая такая. И что ты думаешь? Она действительно это будущее видит, причем постоянно.

– Бардак у нее, правда, в голове тот еще. Не представляю, как она со всем этим справляется. Но если знать, что искать, то это чем-то похоже на поиск в интернете.

– Задаешь слово или словосочетание поисковику – и, пожалуйста, получаешь ссылки на нужные сайты. Так и в ее разуме: нужно только знать, какую конкретную картинку из мириад возможных ищешь.

– Мы бы не против пошариться у нее в голове подольше, это наверняка обеспечило бы нас развлечениями до конца жизни.

– Но она слишком быстро все просекла и захлопнула все двери в свой разум – и не подглядишь ведь теперь, даже украдкой.

– Зато нужную картинку мы увидеть все-таки успели.

– Там была победа Альянса.

– Мы решили, что это слишком скучно, и сказали правительству, что нужно делать, чтобы противостояние вышло немного интересней.

– Так что идея с внедрением шпионов в виде гражданских лиц заранее на все территории – наша идея.

– Правда, мы молодцы? – это опять хором.

Потом они замолчали. Веер карт у обоих в руках постепенно истощился и опустел, и они, оставив колоду на столе, синхронно спрыгнули на пол. Направились к двери, взявшись за руки. У порога остановились, развернулись, как по команде, и уставились на него одинаковыми добрыми взглядами, привычно заулыбавшись.

– А ты ничего так, – сказала Лилео. – Веселый.

– Имей в виду, – сказал Лилей. – Ты нам нравишься больше того черствого зануды.

– Мы бы с удовольствием поддержали твою кандидатуру на пост нового лидера.

– Но нам пора идти. Мир ждет.

– Главное, помни, – добавили они хором. – Мы за тебя! Ты будешь отличным боссом!

И, сказав это, они покинули конференц-зал. Аргза остался наедине с болью, мертвецами и новыми знаниями.

* * *

– Вот так, – заключил Аргза философски. – Вот так все и закончилось. Ничего особенного, конечно, но довольно показательно. Ты порой упрекаешь меня в паранойе, пташка, – и я показал тебе, откуда она берется.

Сильвенио открыл глаза: