Но это на востоке палеовийцы особой активности не проявляют. На западе же они всерьёз взялись за тамошние царства. Правда, такой же быстрой и лёгкой победы что-то не получается. Что конкретно на Западном архипелаге происходит, понятно было не сильно: контакты между двумя половинами Земноморья резко сократились, а те, что продолжались, шли, за немногими исключениями, через палеовийцев, которые тщательно умалчивали о своих проблемах, зато регулярно трубили об успехах. Но, судя по отрывочным сведениям, достигающим Вохе или Тузта с Укрией, до полной победы обитателям Тюленьих островов ещё далеко.
Из расспросов Баклана с Сектантом я уже понял, что меня угораздило угодить в эпоху перемен. Но только теперь становился понятен их масштаб. И униженная гордость прежних гегемонов Земноморья стояла, наверное, где-то на последних местах.
Куда серьёзнее были войны между царствами восточной половины островного мира, в которых те пробовали компенсировать свои потери за счёт более слабых. Добавим сюда разрыв прежних торговых связей – палеовийцам было плевать на процветавшую прежде торговлю скилнским оловом, которое покрывало добрую половину потребностей Востока, равно как и на поставки с Островов Пути ракушек, заменяющих повсеместно мелкую монету. И это было самое заметное, отражающееся на всех странах сразу. Остальные «мелочи», бьющие по отдельным островам, городам или торговцам, просто невозможно перечислить. Хорошо хоть, бо́льшая часть экономики Земноморья носила либо натуральный характер, либо была завязана на местные, сугубо локальные рынки, так что число всерьёз пострадавших на самом деле было невелико.
А кое-кто от случившегося даже в чём-то выиграл. Например, Кабирша, лишившаяся вдруг основного конкурента на рынке олова. Тем более жителей материка на первых порах не затронул случившийся передел сфер влияния на море. И они подсчитывали неожиданно подскочившие барыши, а чуть позже веселились над унизительными поражениями старых соперников и конкурентов.
Впрочем, малину кабиршанцам портил бурный рост производства железа, как традиционного дрянного, известного уже несколько веков, так и, в большей мере, довольно качественной стали, технология которой попала на острова Востока незадолго до явления миру палеовийской мощи вместе с первыми тенхорабитами. Но тогда особого интереса это не вызвало. Плохую службу служила репутация металла мягкого, быстро ржавеющего, требующего весьма хлопотной обработки проковкой по сравнению с легко плавящимися медью и тем более бронзой, вдобавок ко всему, отличающегося нестабильными свойствами. Потому сталь до поры до времени весьма медленно завоёвывала рынки, в основном там, где существовали тенхорабитские общины.