Мужчина поколебался, а затем протянул руку.

– Можно мне… Не знаю, увидимся ли мы еще.

Диклан не отстранился; мужчина подошел ближе и обвил руками его шею. Он обнял Диклана – запросто, как отец обнимает сына, одну руку положив ему на затылок и прижавшись к голове щекой.

Диклан стоял неподвижно, как школьник, которого обнимают в присутствии одноклассников, но Джордан увидела, что ноздри у него раздулись, а глаза стали ужасно яркими. Он моргал, моргал, моргал – но, когда мужчина отступил, на лице Диклана было обычное бесстрастное выражение.

– Я горжусь тобой, – сказал незнакомец Диклану.

Своему неустрашимому Диклану.

– Спасибо, что встретились с нами, – сказала Джордан, потому что кто-то должен был это сказать.

Мужчина нагнулся и поднял сумку.

– Живите.

65

65

Хеннесси так давно не видела сна, в котором не было бы Кружева, что она уже забыла, как это.

Линденмер был сном.

Он находился очень далеко от кафе, в котором она встретилась с Ронаном утром – далеко в физическом смысле и в духовном. Двухчасовая поездка привела их к подножию Блу-Ридж; дальше Ронан пробирался все более узкими тропами, пока не доехал до немощеной пожарной дороги. Там он сказал, что придется идти пешком.

Они пошли.

В общем, оба мало походили на любителей пеших прогулок – Хеннесси в коже и кружеве, Ронан в черных армейских ботинках и с лохматым вороном на плече. Хеннесси подумала, что в нелепости происходящего есть свои плюсы.

Потому что она снова начинала бояться.

«Линденмер – пространство сна, – сказал ей Ронан в машине. – Поэтому контролируй свои мысли».

Контроль никогда не был сильной чертой Хеннесси.

Она проверила таймер, только что установленный заново. Вряд ли она рисковала упасть и вырубиться прямо на ходу, но Хеннесси не могла жить без приятного сознания того, что он отсчитывает секунды и разбудит ее, прежде чем она увидит сон.