Ронан кому-то писал. Хеннесси увидела только название контакта, обозначенного как «управление делами».

– Это кто?

– Адам, – ответил Ронан. – Я предупредил его, куда пошел. Он будет знать, где меня искать, если мы пропадем на несколько дней.

ДНЕЙ?

– Мы на месте, – сказал Ронан.

Хеннесси думала, что не увидит разницы – но она увидела. Здесь, высоко в горах, деревья были тоньше, они росли под уклоном, цеплялись за клочки земли среди гранитных глыб и тянулись к солнцу. Но сверхъестественные деревья Линденмера повиновались иным законам. Они были высокими и толстыми, бдительными и прекрасными, и скудость ресурсов на них не влияла. Зеленый лишайник густо рос на северной стороне стволов, а во мху на тонких стебельках трепетали маленькие цветы.

Небо тоже было другим. Серым. Это был не тусклый цвет осенних облаков, а беспокойный жидкий серый, который на самом деле вообще-то синий, фиолетовый, халцедоновый. Небо двигалось, менялось и переливалось, как змеиная кожа. У него не было глаз, сердца и тела, но, тем не менее, возникало ощущение, что небо само по себе разумное, даже если оно не замечало тех, кто внизу.

– Стой, – сказала Хеннесси. – Я передумала.

Ронан повернулся и посмотрел на нее.

– Линденмер не причинит тебе вреда, если ты сама не захочешь. Со мной ты в безопасности. Он просто защищается и выдает то, чего ты просишь.

– Но… – начала Хеннесси.

«Я не доверяю себе».

Она сдерживала дрожь. Десять лет она крепилась, а теперь сломалась.

Ей была невыносима мысль о том, что она, возможно, вновь – и так скоро – увидит Кружево.

Ронан посмотрел на нее.

А потом приложил руки рупором ко рту и крикнул:

– Опал!

Он подождал, прислушиваясь.

– Ты где, малявка?

Хеннесси спросила: