Я мысленно - а как тут ещё, не руками же! - подтянул к себе, сбил в комок, вобрал остальных операторов. Почувствовал, как мы вместе будто раздуваемся в пространстве, занимая всё больше и больше места, вместе с тем не существуя в материальном измерении вовсе. Теперь этот единый организм, гигантский снежный ком из силы и ярости, завертелся в воздухе, чувствуя в себе возможность совершить немыслимое.

  Потянувшись к первой кучке ракет, блестящих на солнце, оставляющих за собой короткий выхлоп двигателей, я начал сбивать их одну за другой. Безыскусно: наверное, надо мной смеялись бы профессиональные ракетчики, изучавшие долгие годы баллистику, собравшие и изучившие тома расчётов и терабайты данных. Просто хлопал сверху невидимой ладонью, топя их в океане, пока вся эта свора не выбралась на берег, не добралась до моей Родины.

  МБР тем временем почти достигли стратосферы, но я уже знал, что с ними делать.

  Во мне не было злости, не было агрессии, ненависти и даже раздражения: теперь я знал, каково это - воевать. Ты делаешь то, что можешь в данном конкретном месте, не больше, но и не меньше. Работаешь с полной отдачей сил, будто сражаешься с бездушной машиной. Эмоциям вообще нет места, чувства ведут к твоей смерти быстрее, чем к чужой.

  - Не успеешь, - буркнул Добросил. - Слишком много.

  - Поборемся.

  И вот тогда я дотянулся и до него, до всей силы мозга, по-прежнему не видя и никак не ощущая даже присутствия, но нашёл где-то и втянул в себя, как пылесос зазевавшиеся пылинки. Только летало нечто, поднятое в воздух ветрами, и - уже нет. Надёжно упаковано в контейнер.