– Ну что же, Фёдор Васильевич, поздравляю вас с третьим орлом на погоны, – удовлетворённо кивнул Владимир Александрович, выслушав Дубасова. – Не вставайте… Всё по-честному, Вы заслужили умом и честью!

– Рад стараться, ваше величество! – Едва привстав, новоиспечённый адмирал опустился на стул. – Готов служить Отечеству и престолу!

– Благодарю за службу, – с теплотой в голосе произнёс царь. – А теперь, господа, послушайте, что скажет ваш император…

Владимир Александрович говорил вдумчиво, с расстановкой, расписывая британскую стратегию так, словно он сам же её и составлял.

Итак, по словам монарха, во всём происходящем в Европе, как точно подметил адмирал Дубасов, были виноваты кайзер и Германия с её амбициозной внешней политикой. Молодая и хищная капиталистическая империя, обделённая во время колониального раздела мира, Германия страстно жаждала подвинуть в сторону ведущих игроков на Африканском континенте – Францию и Великобританию. Именно поэтому кайзера понесло в Марокко в конце марта прошлого года, и именно поэтому Вильгельм II пошёл на конфронтацию с Лондоном и Парижем.

На созванной в Альхесирасе международной конференции Берлин получил поддержку со стороны Австро-Венгрии и России. Французов поддержали англичане, Испания, САСШ и Италия, судя по всему, переметнувшаяся в другой лагерь.

Чувствуя за спиной поддержку со стороны союзников, кайзер положил с прибором на Францию и англосаксов, заключив оборонительный союз с султаном Абд эль-Азизом; на «макаронников» немцы даже не обратили внимания. Чтобы обеспечить вышеуказанное соглашение, к берегам Северной Африки направилась германская эскадра, а в Европе реально запахло войной. Париж двинул войска к немецкой границе, на что в Берлине пригрозили всеобщей мобилизацией и вторым Седаном – Вильгельм играл по-крупному.

Загнанные в угол французы, скорее всего, утёрлись бы и стерпели дипломатическое унижение – им не впервой, но англичане разглядели в немецкой политике куда большую угрозу для своей доминантной роли, чем какой-то там союз занюханного султана с кайзером.

Провозглашённый примерно год назад всё тем же Вильгельмом II лозунг о культурном единении потомков всех германских народов в одну большую и дружную семью нашёл отклик в беднейших странах Европы – германские племена оставили свой след во многих местах. Под культурным единением кайзер подразумевал мирное проникновение немецкого языка, немецкой парадигмы мира, немецкого мышления и немецкого капитала во все уголки Старого Света – эдакое миссионерство под прусские военные марши.