Какие из этого следуют выводы? А вывод всего один: бежать надо из России, и бежать как можно дальше – в Европу или Америку. Лучше, конечно, в Европу, в спокойную и сытую Швейцарию, где свил своё семейное гнёздышко товарищ Ульянов-Ленин. Тому, кстати, очень даже неплохо живётся: строчит себе за хорошие деньги статейки и книжки на тему мировой революции и классовой борьбы, и ни одна баба ему ногой в ухо с разворота не врежет.

– Никто из людей не способен задать, а затем и проконтролировать процесс воплощения в материальном мире человека с конкретно заданной информационной матрицей, в простонародье – душой. Женщины беременеют тогда, когда ЦИКЛЫ ВРЕМЕНИ позволяют им притянуть чью-то душу, и рожают тогда, когда приходит ВРЕМЯ произвести ребёнка на свет, – уверенным тоном продолжал император. – Грубо говоря, никто не в силах заставить баб рожать тогда, когда это требуется царю, князю, вождю, стране, партии, и уж тем более рожать заранее запрограммированных идеальных людей. Само Время не позволяет этого сделать, а над Временем властен один лишь Всевышний. Поэтому все социальнообщественные эксперименты по выведению идеального человека и созданию идеального общества – обреченное на провал дьявольское наваждение. Даже если всех женщин оплодотворять искусственно, даже если они будут рожать «детей из пробирки»… Не желаете ли, Иосиф, пообедать с нами в узком кругу?

Обедать в узком кругу с императором – главарём пришельцев чёрт знает откуда? Да упаси боже! Если об этом узнают товарищи по партии, не сносить Джугашвили головы. И так в последнее время вся конспирация летит в тартарары, и не только у большевиков; провал следует за провалом, охотники за головами и контрразведка прореживают ряды подпольщиков, словно садовник заросли чертополоха.

– Ну, что думаете? – поинтересовался Владимир Александрович, когда офицеры Его Императорского Величества Конвоя проводили Сталина из Кремля. – Как вам показался Иосиф Виссарионович?

Государь долго размышлял над мыслью, не пообщаться ли ему с человеком, чьё имя ассоциировалось с победой русского народа в величайшей войне, не говоря уже о прочих достижениях Красной империи. Загвоздка заключалась в том, что Сталин был врагом – врагом общественно-политической формации и правящего класса империи, а быстро изменить данные реалии без кровавых потрясений для державы не представлялось возможным. От слова никак.

Решение взглянуть на неординарную личность царь принял, поддавшись уговорам Муромцева – вселенец убедительно доказал, что кадровый голод невозможно преодолеть одними лишь указами и рокировкой чиновников. Выпестованная самодержавием неповоротливая бюрократическая машина саботировала реформаторские начинания, тормозя развитие гражданского общества и экономики. Императору то и дело приходилось прибегать к стимулирующим репрессивным методам, благо Нечволодов, контрразведка и Следственный комитет работали на совесть; народные массы, если верить Гиляровскому и его пишущей братии, одобряли борьбу с засильем чинуш.