Дорога на Усть-Илимск была просто ужасна. Ни с чем подобным Юлька ещё не сталкивалась. Во-первых, на всём протяжении «шла волнами»: из стороны в сторону и вверх-вниз — сплошные сопки. Во-вторых, была всё испятнана ямищами и трещинами, отдающимися в пятой точке при случайном попадании в них колесом. Такое ощущение, что Великая Отечественная война не закончилась, а перекочевала в дебри Приангарья. И с тех пор тут бомбёжки не прекращались.

Машины не шли вперёд, а вальсировали по трассе, закладывая тяжеловесные па. Это ещё хорошо, что движение на Усть-Илимск носило эпизодический характер: машин так мало, что появление каждой почти событие. В том смысле, что прочие водители точно так же вальсировали, пытаясь не угробить стойки истязаемых пытками железных коней.

Больше всего Юльку сразило то, что кренделя умудрялись выписывать даже огромные лесовозы с прицепами — даже гружёные по самую маковку. А ещё говорят, будто нынешние мужики нечета победителям фашизма — восторгалась она, когда мимо, с грохотом виляя прицепом, проносился такой монстр. Да каждый из них просто чемпион ралли. Он такую Курскую дугу способен устроить, что успеет «потоптать» с десяток вражеских танков, прежде, чем его поймают в прицел.

Город Усть-Илимск — как и прочие легендарные стройки послевоенного Советского Союза — архитектурой не впечатлял. Во всяком случае, на этом берегу Ангары. Возможно — размышляла Юлька, выискивая взглядом достопримечательности — они все сосредоточены на другом берегу за Усть-Илимской ГЭС? До которой они доехали по идеально прямой улице: как её прочертили на карте по линейке, так и проложили. И лишь за плотиной она завиляла вдоль берега.

Поскольку затарились на добрые пару месяцев, в городе останавливаться не стали. Заправляли их за городом в селе Невон какие-то мужики — Кирилл продумал всё заранее. Им залили баки и те канистры, что успели опустеть. Узнав, что иркутяне намылились в Осташкинское зимовьё, похмыкали, прибирая деньги поглубже в недра курток. После чего ожидаемо высказались в том смысле, что «дураков на Руси не сеют, не жнут».

Из всего, что «заправщики» вывалили Кириллу, Юлька поняла главное: дороги к их убежищу нет. Дескать, прежде да: чистили ту грунтовку мужики из Ке́уля. Часть, что шла меж полями, за свою законную зарплату. А остатнюю часть до самого зимовья по звонку хозяина — уже за его денежку. Нынче и зимовьё на месте, и хозяин в порядке, а вот тех мужиков в Кеуле больше нет. Как и самой техники.

Село вроде как уходит под воду — в зоне затопления Богучанской ГЭС — вот народ и выселяют. Почти всех вывезли, а село всё не затопляет и не затопляет. Разбирают его, растаскивают — кто во что горазд. Оставшиеся там по разным причинам жители на приезжих внимания не обращают: они уж и сами как тени прошлого. Живут, как при царе: ни света, ни магазинов.