— Ступай, — он опускает руку.

Фигура опрометью кидается к проходу. Он широко улыбается вслед. Как жаль, что она так легко сдаётся, даже скучно.

Пора навестить Лимма, посмотреть, не свихнулся ли чудак окончательно. Впрочем, учёному никогда не скучно: он без конца что-то придумывает, экспериментирует, танцует сам с собой и своими гениальными мыслями, довольствуется малым и ни на что не жалуется. Удача, что ему удалось найти столь неприхотливого человека с блистательными мозгами.

Мейхоновая дверь скрипит, словно жалуется на ревматизм. Лимм сидит за столом, уставившись в пространство и не слышит, что у него — гость.

— Лимм, — тихо зовёт Лерран учёного.

Тот поворачивается всем корпусом. Улыбка безнадежного идиота Леррана не сбивает и не пугает: гений не вынырнул из своих мыслей и пялится, пока что не соображая, кто и зачем пришёл.

— Лерран. — глаза вспыхивают зелёным и прячутся под тяжёлыми веками. — Ты опять среди ночи. Есть хорошие новости?

— Пока нет, но, надеюсь, скоро будут. Терпение, мой друг.

— Да я как раз и не спешу. Вечность терпит, вечности безразлично, а открытиям можно и подождать, пока звёзды встанут в нужный ряд.

Лерран улыбается восхищённо: при всей своей оторванности от мира, Лимм на редкость тонко чувствует дыхание времени и умеет ждать. В отличие от Пиррии, например.

— Ещё немного, и мы получим место, откуда сможем черпать энергию бочками.

— Ты ничего не боишься, да, Лерран? Тебя не тревожат судьбы людей, что попадут в зону воздействия и исчезнут?..

Лерран пожимает плечами:

— А почему меня должно это заботить? Я иду к своей цели, и нет разницы, что стоит на пути. Бревно — я уберу неповоротливый ствол. Люди — разбегутся или будут растоптаны неизбежностью. У них своя Обирайна. Сумеют просчитать шаги — смогут выжить. Не сумеют… сколько их, бездарно гибнущих и не сделавших в этой жизни ничего полезного, нужного?..

— А не тяжел ли для тебя венец бога?

Лерран смотрит остро, вглядываясь в дёргающееся лицо с пляшущими губами. В тело, что не в ладах с собственными мышцами. Впервые Лимм задаёт странные вопросы, от которых тянет каким-то полузнакомым запахом… Пока что нет возможности вспомнить. Но зарубка в мозгах сделана: он обязательно вспомнит, чем пахнут подобные размышления и к чему на самом деле ведут…

— Главное, не переоценить себя и тех, кто рядом. Считать шаги, чтобы не попасть, куда не хочешь. Я не ношу венцов, Лимм. Они — бремя. Игры с Обирайной — другое дело. Это азарт.

— Не боишься проиграть?..

— Нет. Страх — первая ступень к поражению. Поэтому пусть боятся другие. Отдыхай, Лимм. Время позднее. А впереди охота. Вначале для меня.