— Хочу увидеть мир и… неведомую красоту тверди. Кто знает? Может, вам нужна будет моя помощь.

И он решил, что так даже лучше.

Снаряжались повозки, меданы стягивали еду, шили шубы и шапки, меховые сапожки. Пёстроголовые, как всегда, галдели, шумели, жестикулировали и спорили, но постепенно шум, гам и беспорядок сходили на нет.

В путь собирались Сай и Дред. Неожиданно попросился Вуг. Последней примкнула Иранна.

Геллан возразил:

— Поселение не может остаться без муйбы.

Иранна только пошевелила бровями:

— Поселение никогда не останется без муйбы, сынок. Я еду с вами, а здесь побудет Келлабума, пока не найдётся ей замена. Или останется надолго… пришло время ей пожить среди людей.

За пару дней до отъезда Дара притянула за руку упирающуюся и заплаканную Ви.

— Геллан, Ви что-то хочет рассказать тебе.

И Ви рассказала, как шпионила для Леррана.

— Прости меня, динн, — шептала мохнатка сквозь слёзы, покрываясь белыми перьями, — у него… мой сын. Он обещал… отдать его, если я буду хорошо следить.

Она упала на колени и закрыла голову руками, ожидая побоев за преступление. Но Геллан поднял её с колен и убрал руки-крылья с головы:

— Не бойся. Никто не сделает тебе больно. И я заберу твоего сына.

Ви, заплакав ещё горше, скрылась в лабиринтах замка.

— Как ты вычислила её, Дара? — спросил, чувствуя, что ярость готова разорвать грудь.

— Я заметила. Она куда-то ходила ночами. И плакала… Ну, вот. Призналась… Сказала, что не обо всём докладывала. Он ни разу не дал ей даже глянуть на малыша. Не зря мне не нравился этот слащавый хрен. Кажется, ему зачем-то нужны твои земли…

Геллан недобро усмехнулся:

— Нужны?.. Пусть они будут его.