Впрочем, когда за спиной осталось десятка два издохших змеек, появляться они прекратили. Как я узнал позже, они любят преследовать укушенную добычу или просто долго выслеживать кого-то, чтобы укусить. Могут по несколько дней ползти следом, а потом внезапно цапнуть и снова спрятаться, чтобы ещё через сутки-другие, когда жертва окончательно загнётся, всласть попировать и обожраться. При этом как эти крохи могут кого-то есть — ума не приложу, ведь змеи вообще слабы на укус: они предпочитают проглатывать добычу и переваривать. Но нет: конкретно эти охотятся на много более крупных, чем они сами, существ.

На одном из ночных привалов, который мы сделали на третий день нашего пути в горах, забравшись уже весьма далеко и поднявшись где-то на полкилометра над уровнем моря (выше не лезли), Абтармахан был задумчивее обычного. Он долго решался на что-то, но всё-таки сумел пересилить себя:

— Мальчишка… Тиглат.

— Это что должно было случиться, чтобы ты вспомнил моё имя? — Хохотнул я.

— Корова должна была где-то вывалить не одну лепёшку, а две! — фыркнул он. — Не зазнавайся.

— Да-да, этап взаимной вежливости пройден. Предлагаю сразу перейти к тому месту нашего разговора, где ты скажешь, чего от меня хотел.

— Ты помнишь нашу последнюю дуэль? — уточнил брахман.

— У нас она была только одна. Или ты про бой? — я оторвался от помешивания варева в маленьком котелке. Горсть крупы, вяленое мясо, пучок каких-то туго скрученных трав. Так себе еда, но сойдёт. Благо, под котлом лежит какая-то замазанная в глину птица. Названия не знаю, но зря она решила полетать над тремя проголодавшимися магами. Я так никогда не готовил, но способ знал, в общем-то. Правда, даже здесь экспериментировать мне не потребовалось: брахман взял приготовление мяса на себя, измазав пернатика в глине и сунув в раскалённые угли, которыми он ничуть не смущаясь обложил получившийся комок, легко загребая жар голыми пальцами. А затем и вовсе сверху кинул охапку сухих веточек и тройку крупных сучьев, которые заменяли нам дрова. Вообще, дурацкая ситуация: у нас тут сидит могучий пиромант, а мы дровами пользуемся… Но боюсь, придворный чародей не обрадуется идее приспособить его вместо походной печки.

— Не про бой. Про дуэль, — мотнул головой тот самый придворный чародей. — Ты бросался целыми пригоршнями странных красных капель.

— Было дело, — я сразу понял, что именно интересует Адаалат-ка-Джаду. — Это заклинание “Дождь Разочарования”. Полузабытая техника в Шумере. Из известных мне магов, ей пользуюсь только я.

— Как она действует? — вперился в меня взглядом Абтармахан. — Каждая капля с лёгкостью проходила кожу Огненной Кобры. У Раджи есть меч, способный на такое, похожим оружием владеют некоторые иные правители. Но подобных вещей единицы! Есть те, кто может пробить мою броню в облике Огненной Кобры, но твои капли прошивали её с необычайной лёгкостью!