***

— Ээх, отрыжка Нергала! Не надо было устраивать сражение в этом месте!.. — тихо пробурчал я, смотря на уходящее за горизонт солнце. Последний отблеск края красного диска скрылся за верхушками деревьев где-то вдали, оставив нас под ещё светлым небом в объятиях ранних сумерек.

— Именно потому что ты так хотел на берег моря, — заговорил брахман, — я и выбрал это место.

— В смысле?!

— Я всё никак понять не мог, что же мне в тебе не нравилось. А когда узнал, что ты умеешь перемещаться, понял. Ты всегда можешь уйти от любых проблем, не так ли? — спокойно уточнил Абтармахан. — Сбежать. От сильного врага, из темницы, от стражи, из царства… Ты слишком привык чувствовать себя в безопасности, привык выкладываться наполовину, оставляя вторую часть сил, чтобы сбежать в случае серьёзной беды. Ты словно гнилая доска, на которую можно опереться, но которая может в любой момент подвести и провалиться, утянув ступившего на неё за собой следом. Ты появился из ниоткуда и сразу же напросился Радже на службу, став вторым придворным чародеем. Сначала мы в Храме думали убить тебя, но потом я понял, что ты даже не осознавал, что попытался подвинуть меня и вторгся в исконно храмовую сферу деятельности, — я распахнул глаза: так вот, почему меня они так не любили! Особенно — сам Абтармахан. — Потом ты показал себя талантливым чародеем, обладающим многими возможностями, которых я и немало известных мне магов лишены… Но при этом ты постоянно здесь, рядом со мной, и не здесь — там, где-то в безопасности. Но теперь, — он хищно усмехнулся, повернувшись ко мне и блеснув алыми искрами в глазах, — теперь ты не сбежишь. Теперь, стоит тебе телепортироваться, как эти твари, которых мы ждём, настигнут тебя и разорвут в клочья. Взгляни на этот остров. Мы все для тебя — остров. Остров, где у тебя есть шанс выжить. Но для этого нужно будет бороться до конца, рвать врага когтями и грызть зубами, чтобы выжить. Так и никак иначе. Так что мы сегодня сразимся с этими твоими гончими, а во время боя я посмотрю, прогнила ли твоя доска окончательно, или она трухлявая только снаружи, а внутри, стоит её счистить, найдётся крепкая половица, на которую можно опереться не задумываясь и не боясь, что в самый ответственный момент она просто исчезнет из-под ног.

Я молчал. А что тут было говорить? Сначала я хотел возмутиться, а потом внезапно вспомнилась Троя. Что я сделал, когда она нуждалась во мне? Да ничего! Я просто исчез, стоило лишь запахнуть жареным из костра заговора внутри Круга. Потом я сбежал от Вилии и Кирасиса, испугавшись ответственности, бросил собственных учеников… Короче, в чём-то Абтармахан прав. Где-то в глубине души я понимал, что такая проверка на прочность, такая закалка в ситуации, когда сбежать не получится, мне нужна. Но это понимание зиждилось где-то там, внутри, в глубине подсознания у другого меня, который трезво смотрел на всё происходящее со стороны и что-то там вещал и думал. А сейчас, вот прямо здесь и сейчас, брахман буквально поставил меня на грань жизни и смерти, хотя ничто не мешало нам устроить бой на берегу моря и дать мне шанс в случае чего сбежать. Благо, гончие вряд ли бы стали атаковать моих союзников в таком случае.