Настроение было отличным, трудный поход близился к концу, и никто в тот миг даже не думал о засаде. Оттого внезапное нападение хоннитов не встретило достойного сопротивления. Ускользнуть успели только Маартас и Асан, воспользовавшись секундной неразберихой. Остальных же, не без крови, прижали к отвесной стене и окружили.

– А ты говорил, Анут, что самирский наследник отважен, как тигр, и умен, как орел, а тут, смотри, попался! – Энмер презрительно смотрел на сгрудившихся под скалой самирийцев. Их было всего восемь. Двое явно раненых. Его главный враг не прятался за спины своих воинов, а стоял в первом ряду бок о бок с высоким широкоплечим молодцом и угрюмым длинноволосым мужиком, которые были ему хорошо знакомы. По-юношески нежное лицо молодого хоннита на мгновение исказила злобная гримаса, которую он поспешил укрыть за надменной улыбкой.

– Пока не связал, не хвастай! – злобно бросил в ответ Асмаррах. – Чего ты добиваешься, царевич?

Энмер сжал узкие костлявые кулаки, зажмурился и мысленно представил себе, что спускается в вечерний сад. Самирит бесил его каждым словом, каждым жестом, каждой своей чертой, но он не собирался этого показывать перед своими людьми.

– Думаю, ты знаешь, что нанес мне оскорбление? Или ты забыл? – процедил юноша сквозь зубы. – Или думал, что твой поступок останется безнаказанным?

Асмаррах нехорошо улыбнулся и поудобнее перехватил клинок.

– Боюсь огорчить тебя, юноша, но скрутить нас не так уж просто. Мы дорого продадим свою свободу! Ты готов на это? – улыбка стала совсем кривой, а взгляд запылал огнем.

Рядом с худосочным Энмером возникла фигура посолиднее. Воин, облаченный совсем не в новые, но видавшие битву доспехи, ужом выскользнул из строя и сделал шаг вперед.

– Мы не станем тратить на вас свои жизни! – произнес он, давая противнику оценить себя. Это был Анут – командир сотни.

– Времени у нас много. Через пару дней вы упадете от усталости и жажды. Помощи ждать не стоит, мы об этом позаботились!

Асмаррах помрачнел. Вражеский сотник был прав. Зажатые под отвесной стеной ущелья, они были бессильны. Оставалось надеяться на скрывшихся товарищей, но много ли двое навоюют?

– Хорошо, Энмер-ани, ты победил на этот раз! – громко произнес он. – Я готов сдаться, если ты отпустишь моих людей.

Как любила приговаривать несравненная Нарамман: «Хочешь получить желаемую цену – начинай торг с большего!» – и ее внук явно собирался прислушаться к мудрым советам.

Тонкие черты лица хоннитского царевича исказила нехорошая, словно бы чужеродная улыбка. Он, словно марионетка, вскинул голову к небесам и захохотал. Смех дробящимися осколками эха прокатился по ущелью.