Все это могло быть правдой, если вся игра самирского наследника была хорошо продуманной ложью с самого начала. Могла… Как же тяжело даже на мгновенье допустить, что эти сильные, нежные руки, горячие, требовательные губы – все это было расчетливой игрой. И эти подозрения вполне могли бы пустить корни в мозгу юной Юилиммин, не ведавшей иной любви и ласки, по-девичьи наивной и влюбленной. Но глубоко внутри я помнила о прошлом, фальшивых словах, обмане и расчете. За дни, прошедшие после нашего с Асмаррахом расставания, я тысячи раз анализировала каждый миг нашего скоротечного романа. Вспоминала то искреннее непонимание, которое вызывала у него моя гуманность, обычная для любого в моем времени и столь чуждая здесь. Нет, этот человек относился к царевне Юилиммин с любовью, смешанной с малопонятным мне восхищением. Иногда мне казалось, что он любуется мной, как Пигмалион своей Галатеей, и действительно верит в то, что моими устами говорит Всеблагая. Такое нельзя подделать. Наверное, нельзя…

Я и не заметила, что уже полчаса сижу неподвижно, уставившись вперед невидящими глазами. Из транса меня вывел стук и звук бьющейся глины. Письмо, выскользнув из рук, упало на влажный земляной пол и раскололось. Эффект был таким, если бы я в отчаянии швырнула злосчастную табличку о камни. Несколько осколков ощутимо ударили по ногам, приводя в чувство. Мир вокруг словно бы на мгновение дрогнул и вновь обрел четкие очертания.

Быстрым взмахом руки я не позволила кинувшимся собирать осколки слугам сделать это. Непонятный гнев закипал в душе на фоне четко сложившейся картинки.

– Лжи самое место под ногами! – мой звонкий голос взмыл над глухим шумом перешептываний находившихся в шатре людей. – Кто дал тебе это письмо, посланец?

Я заметила, как на мгновение напряглись, закаменели мышцы на лице гонца, а на щеке из мельчайшего пореза уже набухала капелька крови. Незаметная для большинства, с моего места она словно сияла рубиновым светом. Мужчина, видя к себе пристальное внимание, опустился на колени и как можно смиреннее произнес:

– Все послания вручил мне писец сиятельного и могучего Энмера-ина, предводителя отважного войска хоннитов!

– Слышал ли ты сам слова царевича Энмера, и каковы они были? – я не собиралась так легко сдаваться. Мой бывший жених очень умен и, надо полагать, постарался не допустить явных просчетов.

– Я уже сказал тебе все, сиятельная! Для тебя мне передали только таблички.

– Глина легко солжет! Посмотрим же, что скажет человек… – я закрыла глаза и медленно досчитала до десяти. Нужно успокоиться и делать то, что должно.