Боль была первым ощущением, которое вернуло меня из небытия. Знакомое чувство – дежавю. Голова раскалывалась, словно зажатая в тиски. Не решаясь открыть глаза, я прислушалась к ощущениям. Саднило ноги, горела, будто обожженная, кожа на правом плече. Остальные части тела хоть и не столь явственно проявляли себя, но были ощутимы. «Я определенно жива!» – я попыталась улыбнуться мысленно. Двигать хоть какими-то мышцами было страшно. Тонкая нить, связывающая меня с реальностью, казалась натянутой до предела. Где-то внутри себя я отчетливо ощущала ее напряженное дрожание. Потяни сильнее – и порвется.

Я осторожно втянула в себя воздух, показавшийся мне если не безвкусным, то горьким. «Карболка, – всплыло в подсознании, – или хлорка». Сердце встревоженной птицей затрепетало в груди.

Надо мной уныло белел обычный больничный потолок. Самый обычный, даже, можно сказать, довольно новый белый потолок со столь же стандартными палочками ламп дневного света. Телу было удобно, даже непривычно мягко. Запах хлорки отошел на второй план, уступая место слегка резиновому аромату тепличных роз. «Как же я их ненавижу, эти почти живые пародии на настоящие цветы!» – подсказала память. Я прислушалась к собственному сознанию. Мысли вяло роились в голове, тело ныло, а в душе было пусто. Я снова была наедине с собой: устоявшаяся, целостная, монолитная современная женщина средних лет. Ощущение было непривычным и давно забытым.

Я пошевелила рукой, потом ногами и рискнула приподняться. Жалобно скрипнули пружины, зашелестело грубоватое больничное белье. Боль глухо отозвалась во всем теле, но отступила.

Примерно минуту я сидела на краешке кровати, свесив на серый линолеумный пол босые плотно забинтованные ноги. В палате больше никого не было, хотя еще две пустые застеленные кровати обнаружились у противоположной стены. На ближайшей тумбочке пышной копной благоухали резиновым ароматом более двадцати крупных красных роз. На левой руке обнаружился катетер и капельница, что по капле вливала в мои вены какую-то жидкость из большого прозрачного пакета с надписью «Физиологический раствор». Больница… это же больница!!!

Крик вырвался наружу неожиданно, какой-то животный, истерический. Осознание реальности оглушило и раздавило. На шум из коридора немедленно прибежала молоденькая медицинская сестра в коротеньком белом халатике с зеленой окантовкой и туфельках на столь высоком каблуке, что от одного их вида кружилась голова. Немного помешкав в дверях, девушка опрометью бросилась ко мне и засуетилась вокруг.