– Мои воины!

Ожидание битвы отнимало больше сил, чем если бы они уже сражались. В тревоге солдаты внимали словам господина. До сбора они знали, что идут защищать своих стареющих родителей, которые день ото дня возделывали родную землю и приходили усталые под вечер, лишь бы еще раз перед сном увидеть улыбки соскучившихся детей. Теперь, повзрослев, они, готовые отдать свои жизни, спасают жизни детей, плоть плоти своей, кровь крови своей. Взяв в руки оружие, устремились на поле брани, чтобы ненаглядные жены могли быть в безопасности. Жены, согревающие их в холоде, кормящие в голоде, не покидающие в беде. Жены, разделяющие скорбь и прощающие им слабости. Жены, подарившие им неисчислимое богатство любви и детей. Но все меркнет, когда в борьбе за лучший мир за оружие берутся не только мужчины. Когда мальчишки вынуждены держать мечи в неокрепших руках. Когда, утирая слезы с печальных глаз, женщины мужественно встают бок о бок со своими супругами. Когда на кону не только своя собственная жизнь, но и человеческое наследие. Тревога не покидает сердца солдат.

– Мой любимый Арачнакан! Да, Арачнакан. Вы и есть он. Мы – Арачнакан… сегодня! Плечом к плечу мы сражаемся за наше наследие! Посмотрите друг на друга! Рядом с нами наши жены! Рядом с нами наши дети! И наши отцы! На нас надвигается неисчислимое зло… Это зло – тьма! Но тьма исчезает, когда появляется свет! Свет – это вы! Свет – это мы! И сегодня тьма исчезнет! Навсегда!

– Навсегда!

– Све-ет! – генерал рычит, словно свирепый лев, подняв на дыбы коня. Яростно взмахнув мечом, он вселяет веру в сердца своих воинов, укрепляя их боевой дух.

– Свет! Свет! Свет! – преодолевая свой страх, воодушевились живые солдаты. Окрыленные надеждой на победу, они стучали по своим щитам.

В неистовых тучах сверкнули дюжины молний. В тот же миг во мгле наползающего дыма показались очертания черных безликих всадников. Засверкали доспехи. Под тяжестью мощной конницы дрожала земля. Следом за ними неспешно двигались пешие войска. Громадные скелеты без кожи и мышц были одеты в металлическую броню, грозно сжимали свои смертоносно длинные клинки. В многотысячной орде виднелись внушительных размеров катапульты. Подбираясь все ближе к живым, в сумеречном полумраке показались кареты в сопровождении всадника на горящем коне. Тусклый свет озарял его бледную кожу. Примирившийся с болью агонии, он возглавляет армию. Его дымящееся тело успевало восстанавливаться быстрее, чем загорелось. А под копытами его коня плавился лед, разлетались брызги грязи и трескалась земля. В его руках багровел гигантский меч. Жар его возгорающейся плоти накалял дариомернскую сталь.