«Лирические отступления можешь пропустить», — сказал Терезиус Скима.

«Окей, — Матти важно поднёс книжку к глазам. — 28 марта 1955 года было совершено убийство научной сотрудницы Тюменского краеведческого музея Козловой Н. С. Убийца был задержан в момент, когда он садился в такси, пытаясь убежать с места преступления. Следствием было установлено, что убийца — муж Козловой, Козлов В. Н., который нанёс потерпевшей 44 ножевые раны. Суд применил к Козлову Указ от 30 апреля 1954 года “Об усилении ответственности за умышленное убийство” и приговорил его к высшей мере. Вот где поэзия, Скима… Поэзия имперских судов, поэзия столов, покрытых сукном, поэзия гулких коридоров, бытовых убийств, а за окном Сибирь, унылые многоэтажки, пьянство, абсурдные лозунги на серых столбах, небо, от одного цвета которого хочется повеситься… Но они жили, эти люди, жили и верили в империю. Люди, которые никогда из родного города не выезжали. Ну, может, разве что в Крым или в Ленинград. Но Европа — она была для них как Луна! Как Марс! Как другая галактика, Скима! Вот в чём их величие. Им вполне хватало империи, они были достаточно умными, чтобы ловить кайф от несвободы. А нам? Нам всё свободы мало…

А начиналось всё так, Скима. Слушай… “Товарищи судьи!”, бла-бла-бла…»

И опять в голове Терезиуса Скимы заговорила книга — заговорила будто бы сама по себе. На другом, грубом и удивительном языке, который он почему-то прекрасно понимал.

«“Событие, происшедшее 28 марта 1955-го в здании областного краеведческого музея, глубоко взволновало общественность Тюмени. В середине дня в помещении музея на глазах у сотрудников была убита Козлова Наталья Сергеевна, член ВЛКСМ, научный сотрудник музея.

В день убийства к подъезду музея подъехал на такси мужчина, на вид лет 24-х, одетый в пальто и шляпу. Он поднялся на второй этаж. Дежурный кассир, узнав в посетителе мужа Козловой, приветливо встретил его.

Зайдя в зал, где работала жена, Козлов стал уговаривать её вернуться к нему, и, когда она отказалась продолжать совместную жизнь, Козлов попросил её пройти в одну из комнат, расположенных рядом. Через несколько минут сотрудники услышали крик Козловой. Вошедшие в комнату сотрудники увидели, как Козлов, держа одной рукой жену, наносил ей другой рукой удары ножом.

Сослуживцы Козловой пытались помешать убийце, но подходить ближе не решались, а ограничились тем, что стали бросать в него книги…”

Книги, Терезиус. То, что было насквозь пропитано идеями, не смогло заставить Козлова остаться человеком. Он стал чудовищем — и теперь книги летели в него, как символы бессилия государства.