Но он был на месте, а они далеко. Он видел этого человека несколько дней вживую, а они — только издалека, по его донесениям. Они не понимали, а он что-то чувствовал.

Гарольд подумал, что знает, что искать. И начал пропускать через себя всю Библиотеку, записанную на накопитель майора (который находился все там же в кармане, соединенный с микроскопическим отростком, который тянулся из дома прямо к луже-амебе), в ускоренном режиме. С эвристическим выбором программой главного.

Следуя интуиции, Синохрара отказался от анализа текстов и обратился к трехмерному видео. Да, в нем труднее что-либо найти, но гораздо больше можно спрятать. В звуковом ряде, в цветовой палитре и их сочетаниях. Он вел параллельный поиск. Программа искала скрытые включения в этих видео. А сам он искал зацепки на уровне интуиции — в самой картине.

«Потерянные непроглядной ночью часы лучше всего искать под фонарями. Потому что нигде больше ты их не увидишь».

И вот в двенадцатом по счету 3Д-видео капитан увидел то, что заставило его замереть. Если на всех предыдущих были детские утренники, уроки в школе, семейное барбекю или день рождения. То теперь была комната в подвале без окон. Вернее, одно окно есть, но оно не настоящее. И пасмурное небо за ним фальшивое. А посреди комнаты сидит ребенок. Вокруг него стоят пустые коробки. Коробки рвутся им на ровные ленты. А из них извлекаются метры и метры пузырьковой пленки, которой когда-то предохраняли от повреждений посылки. Ее не использовали уже лет пятнадцать.

Слышно лопанье пузырьков. Этой пленки кругом много, целые рулоны. И ребенок методично ее давит. В сидящем ребенке Гарольд узнал черты самого Джошуа Мэйвезера. Тому на вид было лет четырнадцать. Хотя могло быть и восемнадцать. Он был, как и сейчас… вне времени. Одновременно и ребенок, и подросток, и маленький старик. Он был тощий и какой-то… изможденный. Нестриженные спутанные волосы, опухшее лицо, изгрызенные ногти и пальцы.

Перемотав несколько часов, японец увидел, что объект даже не сдвинулся. Перемотал неделю в ускоренном темпе. Человек иногда исчезал. Но это было едва заметно. Это значит, что каждый день он садился на одно и то же место на ковре, где даже остался протертый след. С точностью до пары сантиметров. И сидел там как статуя. Смотрел какие-то картинки через «линзы». По учащенному дыханию было видно, что картинки вызывают у объекта всю гамму эмоций. От страха до восхищения. Лишь иногда тот вставал. Видимо, чтоб сходить в туалет. И тут же возвращался. По крайней мере, памперс ему был не нужен.