Но… минутку! И тут его улыбка увяла, и пришло понимание, что пойманная им рыба — мелкий карась, а не огромный лосось.
Да, он утаил свое психическое состояние. И что? Если это не мешает ему работать… это даже болезнью не является.
Захотелось материться по-японски и более крепко.
Знание о том, что объект в детстве сумел преодолеть тяжелую когнитивную патологию… как-то компенсировав ее… это не давало ничего, вашу мать, ничего для понимания его мотивов, и еще меньше — для понимания роли майора в плане врагов Мирового совета. Он исправно служил и бил мятежников. Доступа ни к каким секретам за пределами театра боевых действий не имел. Карьерных амбиций никогда не проявлял. Глубоко зарывшийся «крот?». А зачем?! Опять тупик. Надо смотреть дальше…
И вдруг до него донесся тихий голос:
— Тебя не учили, что брать чужое некрасиво? Это называется вторжением в частную жизнь.
Мэйвезер-взрослый стоял прямо посреди просматриваемого Гарольдом видео про Мэйвезера-ребенка. Стоял рядом с тем, как отец рядом с сыном. Хотя ребенок был тощ, а взрослый — огромен как туча. То, чем он был и то, чем он стал.
А ведь на картинке, пересылаемой со скаута, майор еще мирно спал на кровати. И это оказалось обманом!
Картинка рассыпалась. Синохара успел почувствовать, что не просто потерял контакт с видео — оно на его глазах было удалено.
В реальном мире майор Мэйвезер стоял в десяти шагах от него, в дверях его комнаты. Мембранная дверь на входе его пропустила. Хотя категорически не должна была, Гарольд заблокировал ее даже для “friends”, не только для “foes” и “neutrals”.
Но так даже лучше. Не придется посылать роботов за ним. Арест мог бы вылиться в небольшую битву.
А предатель хорошо держался. Если тот и был удивлен, что взломали его шифр — то виду не подал. Неужели не понимает, что пришел в западню?
Гарольд впервые увидел, как тот ходит на своих двоих. Походка у него была асинхронная, грузная. Свою летающую платформу изменник, видимо, оставил снаружи. Хотя камеры… показывают, что во дворе ничего нет. Улетела?
«Камеры, сенсоры?.. Почему они не показали его приближение? Ведь это не нанороботы, которых я провел к нему, а огромная туша…».
Но он задвинул эти мысли. Сейчас главное не они.
— Я имею право на такие действия, мистер Мэйвезер. Вы обвиняетесь в измене присяге. И еще по ряду статей Всемирного Уголовного Кодекса.
Холодный формализм. И демонстративное обращение как к гражданскому человеку. «Мистер». Хотя из армии он еще не был уволен и звания не лишен.
— Как вам удалось? Код неподбираемый. У вас должен был уйти месяц.