Устав стоять под солнцем, Флори решила прогуляться по Торговому кварталу – узкой улочке, вымощенной брусчаткой, где ютились маленькие магазины самых разных мастей: ювелирных, книжных, посудных… Праздное времяпрепровождение пошло ей на пользу. Несмотря на усталость после бессонной ночи, она почувствовала себя гораздо лучше и смогла ненадолго отвлечься от печальных мыслей.

К ее возвращению в Голодном доме воцарилось спокойствие.

На кухне Офелия караулила отвар, мешая его длинной деревянной ложкой. Оказывается, утром к ним заходила Бильяна и принесла чудодейственное средство для восстановления сил; чтобы оно сработало, требовалось превратить его в кипяток, что и происходило в кастрюле под чутким руководством Офелии. Когда Флори сообщила ей о скором отъезде, сестра тихонько заплакала, но ничего не сказала против. Кажется, она понимала, к чему такая спешка.

Почти весь день Дарт провел в постели и выбрался из комнаты к вечеру. Он был не в настроении общаться и по большей части просто ворчал: например, что еда пересолена, однако это не помешало ему в минуту опустошить тарелку и запросить добавки. После ужина он снова запрятался в своей берлоге и не высовывался оттуда, что позволяло окружающим мириться с его сложной личностью.

Перед сном Флори рискнула заглянуть к нему и застала спящим. Она постояла у кровати, слушая мерное дыхание, заботливо поправила край одеяла, сползший на пол, и уже собралась уходить, как вдруг ее схватили за руку. Флори вздрогнула и растерянно уставилась на Дарта. От его сегодняшней личности стоило ожидать чего угодно.

– Я тебя напугал, госпожа Ботаника? – спросил он сонно.

Флори выдохнула. Снова это дурацкое прозвище.

– Да.

– Я хотел тебя поблагодарить.

Она так и замерла у кровати, еще более растерянная и удивленная. Непривычно было слышать из уст грубияна такие слова. Флори проверила частности полагая, что стрелка успела переместиться на другую личность. Нет. Указатель оставался на той же фигурке.

– Я знаю о вашем уговоре с безлюдем. Знаю, что ты уезжаешь.

Она осторожно присела на краешек кровати, понимая, что разговор выйдет долгим.

– Возможно, у нас получится выкупить дом. Дом нашего детства. Представляешь?

– Нет, – честно признался он.

Флори смутилась. В детстве его «домом» был приют, и вряд ли Дарт мог понять ее ностальгию. Она попыталась объяснить иначе:

– Мы очень любим это место.

– Хозяин такое одобряет. – Дарт слабо улыбнулся. – Как-то спорили с ним, кто сильнее привязывается: человек к дому или дом к человеку. Он говорит, что человек. А я думаю, что дом, иначе почему он дал мне силу, чтобы я играл роль тех, кто жил здесь раньше?