Они бы могли препираться весь вечер, не вмешайся Бильяна, чье строгое спокойствие усмирило обоих. После того как буря миновала, сестер стали расспрашивать об их родном городе: архитектуре, традициях, безлюдях. Офелия с упоением рассказывала о Лиме. Дарт слушал с особым интересом, а может, нарочно делал вид, что увлечен. Нет, он не избегал Флори и не пытался казаться обиженным; все так же улыбался и шутил, первым бросался помочь, когда она просила передать сахарницу или салфетку. Но Дарт больше не смотрел на нее, взгляд его ускользал или проходил насквозь, будто она была привидением. Флори не покидало странное чувство опустошенности, словно у нее отобрали что-то важное. Почему она не замечала его внимания раньше? Так уж устроен человек: понимает истинную цену вещей, лишь утратив их.

Ужин был небольшой передышкой, переходом из тревожной поры к размеренной жизни. Под шум их голосов, под несмолкаемый стрекот сверчков и гомон вечерних птиц время неумолимо таяло. Небо налилось лавандовым закатом, а затем потускнело и выцвело. Когда сизые сумерки опустились легким туманом, на дереве зажглись лампочки, и окружение вновь наполнилось мягким, теплым свечением.

Весь вечер Флори невольно наблюдала за Дартом – как он увлечен беседой и заливисто хохочет, запрокидывая голову; как уплетает торт совсем не так, как ее учил. Она едва удержалась, чтобы его не исправить, вовремя вспомнив, что сегодняшний Дарт не был тем чудаком-изобретателем, с которым они танцевали в саду.

Рин в очередной раз завел монолог о том, какую чушь пишут в газетах. Историю Озерного дома извратили, заявив, что обломок дома принесло течением рек, откуда брали воду для канала. На самом же деле когда-то этот дом рухнул в песчаный карьер, а спустя многие годы на его месте начали строительство канала. Власти боялись признать, что со дна поднялся безлюдь. Горожане могли испугаться, перестать пользоваться водным транспортом, а жители Общины, поливающие свои угодья водой из канала, разразились бы проклятьями. Пока истинная история была известна немногим, негодовал один домограф.

Не дослушав его, Флори отправилась наполнить графин водой и заметила, как кто-то скользнул за ней на кухню. Она надеялась увидеть Дарта, но это оказался Дес. Оглядевшись, точно вор, он отдал ей круглый сверток, перевязанный лентой.

– Вручи ему сейчас, – сдавленным шепотом сказал Дес. – Ну! Хочу увидеть Дарта рыдающим от умиления.

Как Дес и обещал, он справился с заданием за день и помог воплотить ей странную затею. Флори поблагодарила его и сунула сверток в карман платья.